Онлайн книга «Удар "Молнии"»
|
— Что же ты молчала? — теряясь в неопределенных чувствах, пролепетал он. — Могла бы сказать… — Зачем? — Она попыталась встать на ноги, держась за стену. Саня запоздало помог. — Пойдем, мне уже хорошо. Она потянулась за переметными сумами и даже намеревалась сделать рывок, чтобы забросить на плечо. Грязев отнял ношу: — Тебе нельзя поднимать тяжести! Ты что?.. — Можно, — упрямо проговорила она. — Даже нужно. Дай мне! Дай! — Не дам! И не скандаль на базаре, — по привычке сделал он нравоучение. — Женщинам не позволено скандалить… Валя-Лариса сощурилась, убирая волосы, усмехнулась бледными губами. — Пожалел? Пожалел, да? Спасибо, о, превосходный муж. О, мой благодетель! В глазах ее отметилась только боль и горькая, тусклая усмешка — злости как ни бывало… — Отдай мне сумки! — потребовала она, — Мне нужно таскать тяжести. Чем тяжелее, тем лучше. Здесь тебе не Россия. Нет больниц, где делают аборты. — Ты что? — как-то туповато и обескураженно спросил Саня. — Тебе не нужен ребенок? Ты хочешь… аборт? — А тебе он нужен? — со скрытой тоской спросила Валя-Лариса. — О чем ты говоришь? Какой к черту!.. — Но я — муж! — заявил он. — Следовало бы спросить меня! — Спросить? — Она попыталась рассмеяться — не получилось, болел живот. — Тебя женили на мне — не спросили… Муж! Объелся груш… Саня забросил сумы на плечо, взял ее за руку, как берут невольниц, и повел сквозь толпу к машине, оставленной на стоянке. Там усадил жену на заднее сиденье, включил кондиционер. Пока шел, был полон мыслей и слов, но тут сидел рядом и не знал, что сказать. Валя-Лариса откинулась на спинку, вытянула ноги и замерла, положив руки на свой, еще никак не выделявшийся живот. — Сколько месяцев уже? — наконец спросил Саня. — Кажется, два, — не сразу ответила она. — Или около этого… Еще не поздно. На короткий миг он подумал, что ее беременность — провокация, попытка таким образом оставить его в центре, продиктованная Бауди, однако он тут же открестился от этой мысли: привыкший к постоянному контролю за обстановкой разум уже замыкался на подозрительности и фантазировал черт знает что. Будь так, она бы не старалась избавиться от беременности, напротив, давно бы и с радостью сообщила об этом. — Почему ты не хочешь ребенка? — спросил Саня. — Боишься потерять свою… работу? — Детей рожают от любви, — просто сказала Валя-Лариса. — А ты еще можешь это делать? Способна на такие чувства? Наверное, ей было нечего ответить, а возможно, она не хотела говорить с ним о том, о чем не сказано было ни слова ни в инструкциях, ни в контракте. Ее беременность сейчас становилась лишней обузой, усложнением обстоятельств выхода из игры, и следовало бы, наоборот, поддакивать ей, поощрять намерения… Но не поворачивался язык: это была первая женщина в мире, которая зачала от него. И вместе с этим как бы зачала в нем отцовские чувства, ибо он испытывал желание и стремление защитить еще не родившееся дитя. — Нужно найти врача в Култалане, который бы взялся сделать аборт, — трезвеющим голосом произнесла она — в прохладной машине ей стало лучше. — Желательно сегодня. — С этими вопросами обращайся к Бауди, — резковато ответил Саня. — Он — твой покровитель, твоя «подружка»-наперсница. — Бауди ничего не должен знать! — предупредила Валя-Лариса. — Понял. В контракте есть условие — не беременеть. Так? Это было так, потому что она промолчала, прикусила губу, наверное, от боли. Перетерпела, повторила еще раз: — Сегодня желательно… обязательно нужно врача. — Почему именно сегодня? — Да потому что в следующую субботу тебя уже не будет! Неожиданное это откровение слегка обескуражило Грязева. — Как — не будет? Куда я денусь? Умру, что ли? — Поедешь на Балканы! А я останусь одна! И неизвестно, когда вернешься. — На Балканы? Что я там забыл? — изумился Саня. — Никуда я ехать не собираюсь. Мне и здесь хорошо. Теперь она замолчала оттого, что сказала лишнее, неположенное, выдала какие-то замыслы руководства с центром. — Нет уж, давай договаривай! — потребовал он. — Дело семейное, общее. Я должен знать, что меня ожидает. Ничего себе новости! На Балканы. Между прочим, там война идет. А у меня в контракте нет участия в боевых операциях. Я инструктор! — Забудь ты об этом контракте! — посоветовала Валя-Лариса. — Неужели еще не понял, что тебя отсюда никогда не выпустят? Контракт… — Не понял еще, но догадываюсь, — проговорил Саня. — И ты меня втянула в эту авантюру, хорошим коньяком поила, а как любила!.. Ладно, я стану рассчитываться за глупость, дорвался до халявы: коньяк дармовой, сладкая женщина… Но вот Господь и тебя наказал. Ты не хочешь ребенка — забеременела… Хотя ребенок — какое это наказание? Благо! — Ну хватит, хватит, — взмолилась она. — Не рви мне душу, я и так на нервах. Помоги мне, Саша! Найди врача! Здесь Восток, здесь нельзя женщине обращаться с такими вопросами… — Хорошие законы на Востоке! — Я тебя очень прошу. Ты уедешь и — все, я пропала. Тяжести не помогают, в горячей воде сидела… Очень крепкий плод. — Это же прекрасно, Лариса! — воскликнул он. — Будет здоровый ребенок! Глаза ее испуганно вздрогнули, расширились зрачки. — Как ты… назвал меня? Тогда я подумала — ослышалась… Второй раз называешь… Как? — Лариса. — Откуда тебе известно мое имя? — Кажется, в этот миг она забыла о беременности. — Откуда, — засмеялся Саня. — Однажды ты во сне проговорилась. Еще в Москве. Не бойся, я не скажу никому. — Еще раз повтори. Хочется послушать. — Лариса, Лариса, Лариса… — А теперь забудь, — попросила она. — И я забуду. Не вспоминай никогда сам и не заставляй вспоминать меня. Впрочем, ты скоро уедешь… — Да не хочу я уезжать! Тем более от беременной жены! — серьезно заявил Саня. — Правда, жена ты фиктивная, но ребенок-то — настоящий Никуда я не поеду! — Не говори глупостей. Поедешь. — И что, с Балкан не вернусь? Прихлопнут там? — Вернешься, но не скоро. Может быть, через полгода. — Кто же здесь будет готовить новую группу? — Инструктор из Иордании. А ты с Балкан уедешь в Иорданию. Саня рассмеялся с издевательской догадливостью: |