Книга Покаяние пророков, страница 111 – Сергей Алексеев

Бессонная и мучительная ночь подломила Космача сразу же. как только он вполз в каморку и натянул одеяло. Ему показалось: он не уснул, а потерял сознание и очнулся, когда в лицо посветили ярким фонариком.

— Двадцать два девятнадцать, вставай на выход. Чумной и полусонный, он едва не сорвался с лестницы — коп успел придержать.

— Ну, ты осторожнее…

Его провели сквозь склад, затем направо от входа, где оказалась кирпичная пристройка. За железной дверью было что-то вроде конторы со столами и даже компьютером, который притягивал внимание и казался недоразумением, дикостью, инопланетным аппаратом, почему-то оказавшимся на Земле.

За одним из столов сидел толстый, оплывший книзу, лет сорока, в длиннополом расстегнутом пальто, напоминающем шинель Дзержинского.

Надзиратель поставил Космачу железный стул, сам остался за спиной.

— Почему его не привели в порядок? — был недовольный вопрос.

— Не успели, — с солдатской изворотливостью сказал коп. — Сейчас же дадим бритву и мыло.

Космач понял, что перед ним хозяин.

— На меня вышли люди, — заговорил Матрешник неторопливо. — Через посредников предлагают за тебя деньги. Но по условиям сделки… точнее сказать, джентльменского соглашения, я не могу взять за тебя выкуп или продать третьему лицу внутри этой страны. Ты хочешь в Эквадор? В джунгли, во влажный и жаркий климат, где россияне больше трех лет не выдерживают?

— Не хочу.

— Тогда скажи, кто эти люди? Кто тебя хочет выкупить?

— Я не знаю.

— Не может быть. Я назвал посредникам крупную сумму, и они согласились. Редкий случай. Ты должен знать, кто так заинтересован в твоей судьбе и имеет деньги.

— Был у меня один благодетель, — Космач вспомнил Артема Андреевича, — книжки покупал… Но он давно разорился.

— Вспоминай. Это в твоих интересах.

— Больше никого нет.

— Жаль, все могло быть иначе. — Матрешник запахнул пальто, намереваясь уйти. — Тебя ждет турпоездка в Южную Америку, на экватор. Но я тебе не завидую.

Коп принес бритву и зеркало. Космач отпустил бороду еще на втором курсе, когда впервые ступил на Соляной Путь, и потому бриться не умел, несколько раз порезался, прежде чем содрал клочковатую и длинную щетину.

— Красавец, — определил хозяин. — Зовите фотографа.

* * *

Комендант точно засек момент соединения, у гундосого задрожала рука и забегали глазки. Однако он рывками втягивал воздух и молчал.

— Говори. — Кондрат Иванович упер ему ствол в горло и приблизил ухо к трубке.

— У нас проблемы, шеф, — наконец выдавил тот.

Голос на том конце был жесткий и звенящий.

— Что там у тебя стряслось? Говори быстро! Была опасность, что гундосый успеет поднять тревогу. Комендант приставил пистолет к его глазу.

— Объект нашли, — сразу оживился он. — Находится в бункере. Но войти нельзя. Разговаривать без Космача не будет. Грозит покончить с собой.

— Что? Покончить с собой? — Крик был настолько громкий и истеричный, что Кондрат Иванович непроизвольно отклонился от трубки. Слышно было так, словно говорили рядом, высокие технологии стремительно бежали вверх, а человеческие отношения летели в пропасть.

— У нее оружие! — Гундосый вспомнил инструкции Коменданта. — Ружье!

— Если что-нибудь… Если хоть волосок с головы! Я лично кишки из тебя выпущу!

— Она требует, чтобы сюда привезли Космача!

— Его нет! И не будет!

— Тогда княжну мы больше не увидим. На том конце молчали долго.

— Попробуй решить на месте. Космача трудно разыскать.

— Ясно, — почему-то с облегчением сказал гундосый. — Я все понял.

— Ты ничего не понял! Объект освободить, снять наблюдение. Вообще прекратить всякие действия. Полный отбой! Собери всех и немедленно возвращайся на базу.

На том конце отключились, в трубке запиликал короткий гудок.

— Я сделал! Я все сделал! — Гундосый еще чему-то радовался. — Ты же слышал? Слышал?

— Ну а кто будет исполнять приказ начальника?

— Какой приказ?

— Собрать всех и на базу.

— Я выполню! Мы немедленно уедем отсюда!

— Что ж, собирай и уезжай.

— Как? — Тот потряс прикованной рукой.

— У тебя телефон, вызывай своих людей сюда.

Гундосый догадался, что произойдет, хотел еще что-то выторговать, выйти из ситуации с малыми потерями.

— Батя, давай договоримся? Ты же слышал, полный отбой, объект приказано освободить. Ты нас отпускаешь, и мы уходим. И никогда больше не встретимся, я гарантирую. Все обошлось, батя, княжну мы не взяли!

— Да мне, в общем-то, на нее и наплевать, — спокойно проговорил Комендант. — Нужен Юрий Николаевич, живой и здоровый. И пока его не будет, никто из вас отсюда не уйдет. Разве что в прорубь за Почтарем. Зови свою банду.

— Они могут не подчиниться.

— Это еще почему?

— У них своя задача, у нас своя…

— Ты скажи, из Москвы дали отбой, — посоветовал Комендант. — И приказ возвращаться. А сбор здесь. И чтобы дотемна успели.

— Если они не пойдут, я не виноват. — Гундосый набрал номер.

Отчетливо был слышен длинный гудок, затем механический женский голос объяснил, что абонент временно недоступен.

— Давай еще раз, — приказал Кондрат Иванович. — Куда они делись? Почему абонент недоступен?

— Могли получить команду. Отключились и уехали.

— А вас тут оставили?

— Я же говорю, у нас задачи разные. Они блокировали деревню и наблюдали за всеми передвижениями, а мы занимались… в общем, оперативными делами.

— И вы не согласовываете своих действий?

— Только самые общие.

— Ладно. — Комендант отобрал трубку. — Говори телефон, сам буду звонить.

— Номер уже в памяти. Только вот эту кнопочку нажать…

Он нажимал кнопку и слушал дребезжащий голос через каждые четверть часа, пока на дисплее не высветилась надпись, что батарея разряжена. Между тем солнце садилось, от леса за рекой постепенно надвигались сумерки, и Коменданту становилось тревожнее. С обрезом в руках и пистолетом в кармане он забрался на чердак и долго рассматривал горизонт — никакого движения. Потом взял другой телефон, принадлежащий усатому, разобрался с кнопками, отыскал номер и послал вызов.