Книга Много шума вокруг волшебства, страница 82 – Патриция Райс

Трев недоверчиво уставился на него.

– Вы хотите сказать, из-за вас. Я же был ребенком!

Граф кивнул:

– Я ошибся. Мне следовало найти тебя. Я стал искать, но слишком поздно.

Потрясенный этим новым взглядом на свое прошлое, Трев только молча смотрел на деда. Значит, граф не навел на него вербовщиков? Он слышал споры между отцом и дедом, знал, что граф считал, что мальчик должен служить на флоте. Он думал…

– Вы искали Трева? – спросила Синда. – Вы не отдавали его во флот?

Лэнсдаун тяжело оперся на свои трости.

– Был сердит. Слишком долго ждал. Когда узнал… что произошло, подумал, что так будет лучше. Я не мог с ним справиться. – И словно стесняясь своего признания, выпрямился и гневно взглянул на Синду: – Вы тоже не лучше. Не можете обойтись без скандалов.

Очнувшись от изумления, Трев вмешался:

– Вы утратили какое бы то ни было право командовать мной. И запомните, без Синды мы никогда не нашли бы Лоренса.

– Это не ваше дело, – ответил герцог насмешливо, наконец выбрав нужный момент, чтобы проявить свою властность. – Я забираю ее домой.

– Хотя в одном граф прав, – сказала Синда, не обращая внимания на нетерпеливый жест отца и обращаясь прямо к Треву. – Скандал произошел из-за моего портрета. Мои работы всегда будут давать пищу для сплетен и ярости, хотя бы только потому, что они сделаны мной.

Смелое признание Синды превзошло эффект от покаяния графа, и присутствующие устремили на нее изумленные взоры.

– Я хотела сказать, что готова отказаться от живописи ради тех, кого люблю, – извиняющимся тоном произнесла Синда. – Но без моих рисунков мы действительно не смогли бы спасти жизнь виконту. И я начинаю думать, что мое искусство не лишено тайного смысла. А это означает, что я могу написать еще чьи-то портреты и вызвать еще более ужасные скандалы.

Трев ловил каждое ее слово, надеясь найти подтверждение тому, что она считает его одним из тех, кого любит.

– Думаю, мне стоит и дальше жить одной, скрываясь под чужим именем, чтобы не навредить моей семье. – Она подняла взгляд на Трева. – А также вам и вашей семье.

От ее последних слов на Трева словно столбняк напал. Он ошеломленно смотрел, как изящным жестом она приподняла юбки и стала торопливо спускаться по лестнице в сопровождении отца.

Господи, с ужасом думал Трев, он только что снова обрел семью. Лоренс доказал ему свое доверие, собираясь назначить опекуном. Граф и кузен находились в таком состоянии, что не могли управлять своими имениями. Да, он действительно нужен своей семье. И Синда только что заявила, что она в нем не нуждается.

Но это не так!

Не раздумывая, Трев стремительно сбежал по лестнице, схватил за талию свою непокорную художницу и, прижав к боку, выбежал из дома, прежде чем остальные успели опомниться.

Испуганно вскрикнув, Синда затихла, но это не означало, что она смирилась. О нет! Он слишком хорошо ее знал. Не давая ей времени возразить, Трев подсадил ее в ожидавшую у крыльца карету.

Дремавший на козлах возница встрепенулся. На нем не было ливреи. В предрассветном сумраке Трев внимательно посмотрел на высокого темноволосого юношу, решил, что это один из Айвзов, и нахмурился.

– Нам нужно срочно в Брайтон. Мне найти своего кучера?

– Я жду Ниниан, но если дело срочное, то она поймет.

Трев злорадно засмеялся:

– Конечно, поймет!

И забрался в экипаж.

* * *

С отчаянно бьющимся сердцем Синда смотрела, как Трев захлопнул дверцу кареты. Она и не пыталась убежать. Она не решилась бы так оскорбить его при всех, но ей показалось, что он настолько поглощен своей семьей и неожиданным признанием графа, что будет еще долго колебаться, прежде чем ее увезти. То, что он ни минуты не колебался, заставляло ее ликовать от счастья.

– Ты думаешь, меня волнуют эти скандалы? – спросил Трев, когда экипаж быстро покатил вперед.

– Я думаю, что ты страшно тосковал по своей семье, и теперь, когда ты снова с ними, ты не захочешь их покинуть. Да и твои отношения с дедом могли бы улучшиться. Как бы я ни старалась, меня преследует дурная слава. У тебя будут племянники и племянницы, которые будут с гордостью смотреть на тебя. И ты согласен разочаровать их всех, взяв жену, о которой сплетничает все общество?

– Не припоминаю, чтобы я просил тебя стать моей женой. – Трев сложил на груди руки.

– Но ты сам назвал меня своей будущей женой, – сказала Синда, настораживаясь от его надменного тона.

– Это когда я считал тебя здравомыслящей женщиной. Но кажется, ты совсем не такая. Так как же ты намерена жить дальше? Предпочитаешь жить на корабле, пока я буду торговать с Голландией? Или нам лучше обосноваться в твоем коттедже, где рядом с тобой будут играть мои племянники, а ты будешь притворяться неизвестной?

Озадаченная, она наклонилась и внимательно посмотрела на него. На бронзовом от загара лице белел шрам. Трев избегал ее взгляда.

– Ты хочешь, чтобы я жила с тобой открыто в качестве твоей любовницы? – Ее серьезно интересовало, будет ли он ее навещать. Она не могла перенести мысль, что Трев решил окончательно с ней порвать и больше она никогда его не увидит. Однако она побоялась высказать вслух свои опасения.

– И ты тоже заявила, что, став моей женой, только навлекла бы беды на мою семью, а ты знаешь свет лучше меня.

Так что я тебе верю. Но себя я знаю лучше, чем ты, поэтому ты должна понимать, что я не смогу жить без тебя. Следовательно, нам все же придется жить вместе. Ну, я слушаю, что ты можешь предложить?

Синда ахнула:

– Не можешь без меня жить? Да ты всю жизнь провел без меня.

Трев пожал плечами:

– Да, первую половину жизни я провел со своими матросами. Но это не значит, что я и дальше намерен так существовать. И как бы я ни любил своего кузена и его семью, не могу сказать, что я согласился бы на тот тихий и спокойный образ жизни, какой ведут они. Я предложил бы тебе поехать со мной на Ямайку, – продолжал он, – чтобы тебе не приходилось бояться, что ты причинишь вред кому-либо из наших семей, но я подозреваю, что твоя семья будет решительно возражать против этого. Да и тебе не хотелось бы надолго разлучаться с ними. Я сумел заметить, что даже под анонимным именем ты находилась неподалеку от своей кузины.

– Понятно. – Синда откинулась на подушки, жалея, что при ней нет карандаша и альбома, чтобы хоть немного прийти в себя. – Я вижу, ты все тщательно обдумал.

– Напротив, эта мысль только сейчас пришла мне в голову. Мне кажется, что иначе невозможно жить с человеком, чье воображение в будущем или в прошлом. Кстати, что ты там нарисовала?