Онлайн книга «Волчья хватка»
— Кричите, где-то здесь, недалеко… — Миля! — заголосила бандерша почти радостно. — Миля, это я, иди скорее ко мне, детка! Ражный сел на торчащие из берега бревна — все, что осталось от моста, и слушал звонкий, гулкий в утренней тишине голос, с каждой минутой теряя надежду. Смущали замаскированные туфли — не хотела, чтобы её нашли… Через четверть часа Надежда Львовна начала хрипнуть. Ещё раз обследовав берег, он нашёл лишь следы Витюли, который в двух местах приближался к воде и топтался на месте. Получалось, что Миля не подходила к речке, а двинулась вдоль неё вверх или вниз, и теперь можно вести поиск в этих двух направлениях. И все-таки, ведомый интуицией, Ражный снял одежду, спустился с брёвен и переплыл на другую сторону. Отпечаток маленькой босой ступни он нашёл на песке чуть выше уреза воды. Далее все спрятал травянистый склон. Значит, она точно так же, как Ражный, подошла к разрушенному мосту по брёвнам, с них же сошла и поплыла. Если бы не снесло течением, Миля могла бы выйти на берег по тем же остаткам моста и вообще ничего не оставить… Поведение девственницы не выдавало ни отчаяния, ни истеричности, а напротив, холодный расчёт и способности прятать своё присутствие. Он накрыл единственный след куском коры и поплыл обратно. Бандерша все ещё кричала, окончательно сорвав голос. — Хватит, замолчите, — сказал Ражный. — Не откликнется. — Почему?.. Почему не откликнется?! — Ваша девственница сбежала, — он сел в машину. — Зачем?.. Для неё же все обошлось, заплатили деньги! — Вопрос не ко мне… Егеря уже вернулись на базу, протрезвевшие и хмурые, не было только двух — старшего Карпенко и Агошкова, отправленных на смолзавод за Кудеяром. Президент поставил в строй и Витюлю как виновника побега, хотя по лесу он ходил плохо и бывало, что плутал в трех соснах, указал на карте кварталы, где следует искать, и отправил эту гвардию за мост по старой дороге. Бандерша продержалась ещё пару часов, привыкшая к бессонным рабочим ночам, однако в десятом стала ломаться — добил потерянный голос. Ничуть не стесняясь Ражного, достала из пудреницы крохотный пакетик кокаина, привычно и с сожалением вытряхнула на лакированный ноготь малые остатки и вдохнула через тонкий, изящный нос. Потом спалила пакетик на огне зажигалки. — Это последний, — предупредила с внутренним раздражением. — У вас, конечно, здесь ничего не найти? — Героина почему-то не завозили, — пробурчал он. — Упущение… Исправим. Завтра вернётся Каймак — подбросит пару килограммов. Через несколько минут она снова была в форме, даже голос поправился. Ражный владел, по крайней мере, двумя десятками способов, как без специальных средств, наркотиков и алкоголя восстанавливать силы и держаться на ногах в течение нескольких суток, но сейчас не хотел воспользоваться, а пошёл к себе и лёг спать. Бандерша осталась на улице ловить кайф… Проснулся он около трех часов оттого, что почуял присутствие в доме ещё одного человека. Лежал лицом к стене, не видел, да и не слышал, что происходит за спиной, однако чувствовал движение, дыхание, короткие, пристальные взгляды. Он точно помнил, как запирал дверь, и если бы из лесу пришли егеря, не стали бы проникать в дом, к примеру, открыв ставни на окнах или подобрав ключ. Да и несмотря на их, временами, запойный характер, все-таки они оставались людьми чистыми, в какой-то мере непорочными. Сейчас что-то сильно настораживало. «Полет нетопыря» в родительском доме достигался очень просто, он парил после сна, и чувства были открытыми, чуткими и восприимчивыми ко всякой тонкости. Прикидываясь спящим, Ражный лежал в прежней позе, старался услышать передвижение незваного гостя и понять его цель, пока не сообразил, что это может быть только Поджаров. Ражный обернулся — за спиной никого не было, хотя сумеречный дом из-за закрытых ставен не просматривался до своих дальних углов. Свет падал лишь через круглые отверстия верхних продыхов, открываемых на лето, чёткие, яркие овалы лежали на полу, притягивая зрение. Он сел и ещё раз осмотрелся, прислушиваясь к себе — нет, все-таки не почудилось, в доме была живая душа. Сняв крюк, толкнул створку ставни: полуденное жаркое солнце ворвалось в дом и высветило автопортрет отца, так и оставленный в самодельном мольберте. Возле него стоял Поджаров и рассматривал другое полотно под названием «Братание». — Впечатляет, — заключил он. — Если ваши поединки на самом деле происходят с такой экспрессией, мы будем собирать стотысячные стадионы, как на футболе… Как ты считаешь, сколько потребуется времени, чтобы провести подготовку первой группы спортсменов? Год? Три?.. — Минимум сорок лет… — Надеюсь, это шутка? — Где уж там… Даже этого мало. — Если по ускоренной программе? Так сказать, рекламный ролик? Мы должны сделать серьёзную заявку, заинтриговать… — Задаёшь вопросы так, будто я уже дал согласие, — проворчал Ражный, плеская на лицо воду из умывальника. — Тебе же некуда деваться, Вячеслав, — финансист будто бы с сожалением пожал плечами. — Ты давно под полным контролем. И впредь будешь для нас абсолютно прозрачным. — Девицу нашли? — Прочесали все леса на два десятка километров в округе — все впустую, — доложил он. — Скорее всего, утонула… А дамочка эта, сутенерша, пыталась поднять скандал, вызвать милицию… Она на игле сидит, дали пока усиленную дозу… — Кудеяр — ваш человек? — Человек, которого ты так называешь, один из самых надёжных и доверенных моих людей, — без всякого самодовольства подтвердил Поджаров. — Как приставить к тебе, придумывал не я — он. — Талантливый парень, — похвалил Ражный. — Подозрений не вызывал… Если доверенный, значит, в курсе дел? — Ни в коем случае. При делах только один Каймак. — Ты же понимаешь, если я соглашусь — потребую особых условий. — Куда же ты из подводной лодки денешься! — засмеялся довольный Поджаров. — Если соглашусь!.. Ты уже согласился! Ещё вчера, на берегу, когда я сказал о видеоплёнке. А что касаемо особых условий, я их предполагал. И готов выслушать, потому что это уже деловой разговор. — В первую очередь отдашь мне Кудеяра. — Условие более чем странное… Зачем он тебе? — Мне нужен раб. Раб — моя собственность, которую не жаль. — Не понял… — Для тренировок, как тренажёр, если говорить понятным тебе языком. Финансист насторожённо усмехнулся. — А он?.. Останется жив? — Нет. — Я бы мог предложить другого. Этот ещё будет полезен, полезен нам обоим… — Слушай, Поджаров! Если ты будешь и впредь таким неуступчивым, у нас вообще разговор не состоится. |