Онлайн книга «Когда боги спят»
|
— Зубатый, как я тебя ненавижу, — простонала она. — Все, я ухожу от тебя! Ты слышишь? — Слышу, ты давно ушла от меня. — Да, ушла! Мы больше не муж и жена. — Как ты станешь жить? — Я снова пойду работать! Мы без тебя не умрем с голоду! — Ты хорошо подумала? Ущипни себя, может, опомнишься. И давай решать это не по телефону. — Зубатый, не зли меня! Я и по телефону тебе скажу — не хочу с тобой жить. Наш брак давно распался! И больше не звони! — Я тебе не звонил! Позвонила ты! Она положила трубку. Зубатый с яростью выдернул телефон из розетки, сел на пол и подумал вслух: — Этого и следовало ожидать. Одни потери… Но тут же вскочил, схватил мобильный и набрал номер Маши. И когда услышал ее, сразу почувствовал облегчение. — Привет, засоня. — Ой, папка! А я тебе звоню, звоню… — В отъезде был, а там не берет. Ну как ты, рука моя левая? — А ничего, пап, проснулась еще позавчера. Домой хочу — ужас! Первая мысль была… — Сиди там пока, — отчеканил Зубатый. — Поправляй здоровье и бери пример со своего толстокожего мужа. — Пап, как у тебя? Назначение получил? — Да получил, все в порядке… — На Химкомбинат? А то Арвий меня спрашивает. Хотел сменить направление в бизнесе, если ты будешь генеральным. Намек был ясен: у зятя разгорался аппетит, должно быть, после детского питания решил поторговать ядерным топливом… — Об этом по телефону не говорят, — урезонил ее Зубатый. — Ну ладно, все равно слава богу! Вот с мамой что у нас? Он не мог ей сейчас рассказывать о действительном положении вещей. — Ничего, все наладится… — Нет, вряд ли. Она звонила мне, о какой-то Лизе рассказывала… — Есть там такая… — Только о ней и говорит. Внука ждет… Это правда? Он не хотел беспокоить и пугать ее, поэтому ответил походя: — Это мамины фантазии… — Я понимаю, что с ней происходит. Она сейчас как собака, у которой щенят утопили. Может кормить и вылизывать котенка, волчонка или даже поросенка. Это комплекс такой, невостребованные материнские качества… — Ты у меня такая умная стала… — Дура я полная, пап, — вздохнула Маша и тут же переключилась. — А ты куда ездил? — На нашу прародину, в деревню Соринская Пустынь. — Раньше ты ничего не говорил. Это где такая? — Между Новгородской и Тверской областями. Там так здорово, нейтральная территория, забытый мир, мертвая зона… — Как интересно! Приеду — свозишь меня? — Обязательно! — Ладно, пап, надо деньги экономить. У Арвия одни убытки… Я тебя целую! Он всегда жалел, что Маша родилась девочкой… После этого разговора он проспал до вечера и проснувшись, ощутил голод. К холостяцкой жизни он привык давно — пожалуй, с тех пор, когда был впервые назначен главой администрации области и Катя получила возможность ставить спектакли. После того, как из дому была изгнана прислуга, вообще приноровились обедать и ужинать на работе или в школе, но завтрак все равно оставался домашним, а поскольку вставали в разное время, то каждый готовил сам себе, чаще всего, яичницу с колбасой. Пища эта, как хлеб, не приедалась. После ужина за одним столом с собаками он побродил по комнатам и задержался в своем старом кабинете, где хозяйственники под руководством Хамзата навели порядок. Только вот сейф с оружием поставили за книжный шкаф, можно сказать, на виду, что он не любил. Зубатый потрогал ручку, нашел ключи и открыл — вид карабинов и ружей неожиданным образом вдохновил — да что я сижу в этих стенах? На охоту! Сейчас, немедленно! А лайки услышали его мысли, увидели оружие — завизжали от радости, запрыгали и ринулись к дверям. На сборы ушло четверть часа, за это же время подкатил Леша Примак — на такси. Второй джип, оказывается, сегодня после обеда велели передать в распоряжение Шумова, курирующего сельское хозяйство, мол, ему надо по проселкам ездить. В общем-то правильно, нечего экс-губернатору раскатывать сразу на двух, но ведь мог утром сказать? И защемило — потери, потери… Можно было поднять Хамзата, но он так за рулем намаялся за эти дни, поди три тысячи намотал. — Ладно, заводи мою старушку, — Зубатый отдал ключи от гаража. — Правда, в последний раз ее заводили лет пять назад… Леша купил новый аккумулятор и все равно промучился около часа, прежде чем запустил двигатель «Нивы». С вещами и собаками кое-как поместились в непривычно тесной машине, и, когда тронулись, не очень-то разговорчивый телохранитель неожиданно спросил, как показалось, с подковыркой: — Трудно от хорошего отвыкать, Анатолий Алексеевич? — Трудно, — признался он. — Щемит на душе… И за всю дорогу до охотхозяйства не обронил ни слова. Чалов с егерями весь день гоняли лосей с собаками по чернотропу, устали и спать завалились рано. Зубатый сыграл подъем в половине первого ночи и заметил: мужики обрадовались, включили электростанцию, потом газ, начали что-то разогревать, накрывать на стол, несмотря на возражения. — Лося нынче много, чужой пришел, — нашептывал простывший и охрипший Чалов. — Завтра ГТСку заведем и в тридцать четвертый квартал. На вырубах стоят. Нас прибыло, так загоном попробуем. Водила твой стрелять умеет? Или в загон его? — В Чечне воевал… — Значит, умеет, — с уважением заключил он. А потом, когда выпили под строганину — лосиную вырезку, мороженую, мелко нарезанную и пересыпанную луком, Чалова потянуло на философию. Зубатый сидел среди этих, давно ставших близкими мужиков, слушал их суждения и впервые за последние два месяца чувствовал себя вольно. И позже, когда егеря ушли спать (дисциплину охотовед установил железную), Чалов вдруг разоткровенничался. Он никогда не лебезил перед начальством, а напротив, придерживался правила, что на охоте все равны, кроме него, начальника охоты, и Зубатый не раз получал от него нагоняй, если случалось, промахивался, стоя на номере или вовсе не успевал выстрелить. — Ну, так твою, разэтак! Мужики работали, гнали на тебя зверя — вон употели, хоть выжимай, а ты рот разинул и стоишь! — Я тебе скажу так, — сейчас вещал он. — Любой руководитель должен быть охотником. Если в человеке нет страсти, азарта, способности выслеживать, преследовать дичь, прицельно выстрелить, наконец, перерезать горло и снять шкуру, если ничего этого нет, как он может управлять областью? Если он по природе не добытчик? И не мужчина? Потому что нас от женщин отличают не только штаны и борода, но и владение этим древнейшим ремеслом. Даже нет — инстинктом. Ловля — вот что сделало нас сильными, мужественными и удачливыми, если хочешь. Ведь на ловца и зверь бежит. Вдумайся в смысл! Удача идет на истинного охотника. |