Онлайн книга «Запретный Мир»
|
– Скользкий ты, как угорь. Хонда передвинул руку, ухватил девушку за обнаженную грудь. Лена довольно пискнула, прижалась покрепче, зашептала в самое ухо: – Слушай, а ты не знаешь, откуда наш командир появился? – Откуда все люди появляются, а у меня туда сейчас рука ползет. – Да успокойся ты, маньяк! Я серьезно спрашиваю. Ну допустим, где он работал? Была ли у него жена? – А чего же ты сама не спросила? – Он сказал, что был кочегаром в крематории. – Теплое местечко. Но он тебе соврал, я это точно знаю, – подчеркнуто-серьезным тоном произнес Хонда, – мы с ним были коллеги, в одном учреждении работали. – Да? – Тон девушки был недоверчив. – Наверняка обманываешь! – Ну что ты, как можно! Мы оба выбрали спокойную стезю, работали дворниками в женском монастыре. Как ты сама понимаешь, при таком месте службы жена как бы и не очень нужна, разве что носки постирать. – Ты когда-нибудь бываешь серьезным? – Конечно! На похоронах. Особенно собственных. – Ты неисправим! Скажи, что вы завтра задумали? – Да ничего особенного. – Нет, я чувствую, завтра что-то будет. Даже ты шутишь неестественно. Мне кажется, от тебя даже пахнет страхом. – Да нет, это просто кто-то в кустах насрал. С таким командиром, как у нас, я ничего не боюсь. – Ты настолько ему доверяешь? – Больше, чем себе. Он меня потряс с первого взгляда. Я не сразу присоединился к этой группе, долго следил за ними из кустов. Робин сразу выделялся из всех. Это даже не объяснить, взгляни на него, его даже красавцем не назовешь. Горбоносый, какой-то весь нескладный, с длинными руками. Единственно – рост выше среднего. Но все вместе собралось, и вышел он, Робин Игнатов! Ты обратила внимание, как он на людей действует? Ахмед слушает только его, причем старается упредить каждое его желание, даже невысказанное. Все парни ему в рот заглядывают, стоит ему заговорить. Я даже не знал, что такие люди бывают, я его попросту люблю. – Ага, пошли гомосексуальные признания! – Как же это я проговорился? Вот так и гибнет репутация! Все, в полвторого ночи пойду вешаться. – А я-то думаю, чего наш командир женщинами совершенно не интересуется. Так вот оно что! И давно у вас? – Язва моя, как ты мне дорога! – Ой! Немедленно прекрати щипать! – Так уж и немедленно? Кстати, с женщинами у него все в порядке. Глита и Трама с него глаз не сводят, Сата в три дня язык выучила, лишь бы его порадовать, Анита ревнует его ко всему, что шевелится, да и ты не избежала общей судьбы. – Было дело, – не стала отнекиваться Елена, – но я его не прельстила. Он сказал, что не интересуется испорченными женщинами. – Естественно, Робин видел, что я на тебя глаз положил, а он всеми силами старается избегать конфликтов в коллективе. – Значит, ты считаешь, что он так любезно уступил меня тебе? – Не считаю, точно знаю. Вообще-то я не особо ревнивый, но его решение поддерживаю, это правильно. – Все-таки он довольно странный. Если его не привлекла я, то почему он столь холоден с остальными девушками? – Глита и Трама отпадают по тем же причинам, там Ахмед и Густав, Аниту он всерьез не воспринимает, а вот Сату трахнет обязательно, рано или поздно. – Да это похоже на педофилию! Странно, почему ты так думаешь? Сата, конечно, очень красивая, но почти ребенок, на его месте любой мужчина выберет Аниту, тем более наша златовласка втрескалась в него по уши. – Я же говорил, он необычный человек. Конечно, он бы мог с ней порезвиться, но не более. А Сату он полюбит. Собственно говоря, он уже ее полюбил, но сам этого еще не понимает. Не удивлюсь, если Робин сам не поймет, с чего бы ему вдруг стали неинтересны остальные женщины. Но до него это дойдет, и скорее рано, чем поздно. – Ты, наверное, шутишь? Она совсем дикая, сутулая, еле говорит, грязная, как чушка, и вдобавок невероятно глупа. – Последние два утверждения ты сделала из-за обычной женской зависти. Она чистоплотнее тебя в несколько раз, а ты у меня далеко не грязнуля. По поводу глупости тоже не все просто. Она, конечно, не читала Достоевского, но язык выучила в рекордные сроки. Вот увидишь, через месяц говорить будет не хуже тебя. А в лесу? Она читает следы немногим хуже Петровича, знает массу полезных растений, помнишь, как она показала заменитель мыла, а рану Ахмеда залечила за несколько дней? Этот гигант имеет всего одну прямую извилину, да и в той хранится лишь намертво записанный половой инстинкт, однако эта девчонка для него стоит на втором месте после Робина, причем без всякого сексуального подтекста. Его к ней влечет не больше, чем к бревну. – Но Ахмед считает ее девушкой Робина! Помнишь, как он поссорился с Густавом, когда тот всего лишь хлопнул ее по филейной части? – Помню! Но не все так просто. Пускай он считает ее девушкой своего владыки, но это не должно ему мешать бросать на нее исподтишка похотливые взгляды, а ведь он пускает слюни на все, что шевелиться. Нет, он ее уважает, очень уважает, а после того, как она спасла Робина, просто боготворит. Теперь взгляни на Глиту и Траму. Они из той же деревни, что и она. Почувствовала разницу? Нет, Лена, Сата для нас настоящая находка. Сам Бог послал ее нам, если Робин наш король, то она прирожденная королева, даже думать нечего. – Да ты с ума сошел? Она боится даже комариного писка! – У нее была не самая легкая жизнь, я это не просто чувствую, знаю. Робин кое-что рассказал. Но, попав к нам, Сата стала меняться, постепенно, незаметно, но вскоре она покинет свой кокон, и вы будете здорово удивлены тем, что из нее получится. А я это вижу уже сейчас, тут думать нечего, эти двое созданы друг для друга. Очень хочется увидеть тот момент, когда это поймет Робин, какая у него будет физиономия. Не могу представить. – Ты говоришь странные вещи. – Голос девушки был полон изумления. – Но почему-то я тебе верю. Да откуда тебе все это может быть известно? – Ты не поверишь. Знаешь, иногда мне кажется, что вся моя предыдущая жизнь, все мои поступки, все то хорошее и плохое, что я сделал и не сделал, все это было лишь для того, чтобы я попал сюда и встретил Робина. У меня была очень непростая жизнь, я видел все – свет и тьму, любовь и ненависть, предательство и дружбу, – но знаешь, здесь впервые я почувствовал, что нахожусь на своем месте, там, где я и должен быть. Я дома. И как бы ни сложилась наша судьба, я до последнего вздоха буду с этим человеком и, если будет надо, умру за него. Изумленная до глубины души Елена долго молчала и наконец потрясенно произнесла: – Ты меня удивляешь все больше и больше. Услышать такую речь из твоих ехидных уст! Нет, я не верю своим ушам! – Какие мы, однако, недоверчивые. |