Онлайн книга «На руинах Мальрока»
|
Ну вот… Сейчас опять набросится боль – в мой скудный мирок вторглось очередное яркое событие. Порвав крылом паутину, на поперечину уселся зеленый попугай, гордо подбоченился, скрежещущим, полным сарказмам голосом выдал пошлость: – И кто же это тебя так отделал, мальчик? Со слоном любовь крутил, что ли? В шатре на миг светлеет – кто-то зашел. Трея? Рано для нее… обычно она приходит после завтрака. – Зелененький, не желаешь с утра тяпнуть, раз уж заглянул к нам? Голос знакомый – Тук. Жизнерадостный горбун. Бабник-террорист. Даже при сухом законе где-то ухитряется находить алкоголь. Не удивлен… Или, пока я валялся, законы поменялись? Реакция попугая тоже не удивляет – спикировав вниз, он исчез из поля зрения и заорал: – Н-н-наливай, красотка! – Ну спасибо – как только меня не обзывали, но бабой еще ни разу! Могу ведь и обидеться! – Н-н-наливай, сказано! И веселую песню хочу! – С утра петь? Нас народ неправильно поймет. Да и попадемся по-глупому. Сюда, конечно, никто не заглянет в такую пору, но это если тихо такие дела проворачивать. А так только Трея может зайти, но она с бульоном еще возится. Время у нас есть. Плохо, что погреб под замком, да еще и охрану Арисат поставил. Но умный человек от жажды никогда не умрет… Журчание. Нетерпеливое посвистывание попугая. Наконец знакомые булькающие звуки – и почти сразу голос Тука: – Ну все! А то мне не останется! Вот смотрю я на тебя – и диву даюсь: куда ж в тебя столько влезает?! Хлопанье крыльев, попугай возвращается на перекладину. Тут же Тук вскрикивает: – Ну вот зачем ты мне на голову нагадил?! – Молчи, смерд грязный! – Правильно Дан говорил, что суп из тебя сварить следует. И вообще, раз такие дела, то больше ничего не получишь… свинья неблагодарная. Свербит что-то в голове, покоя не дает… будто мысль какая-то наружу просится. Твою мать! Да я уже сто раз должен был отключиться, но все еще в сознании! Рискую скосить взгляд. Получается. И боли нет. Глаза, правда, чуть ли не со скрипом поворачиваются, но это уже мелочи. Приоткрыл рот, разлепив спекшиеся губы. И тоже обошлось без последствий в виде болевого удара и шока. А жизнь-то налаживается! От такой мысли в голове начинается революция. Апатию как взрывом смело: мозг закипел. Столько всего в нем, что не знаю, за что хвататься. Старые, полузабытые планы, до которых руки не доходили; мысли по поводу всего произошедшего; рыхлые, еще чуждые для меня чужие знания, жестоко выдранные из неведомого банка данных и еще более жестоко переписанные в мою многострадальную информационную матрицу. Господи! Время идет, а я валяюсь на лежанке! Еще и отупел в этом параличе! Давно я тут бревно изображаю?! Судя по паутине, не меньше ста лет! Хотя кто знает местных членистоногих… может, все двести… – Эй! Тук! Дай хлебнуть… что там у тебя… Голос хриплый, совсем не мой, и кажется таким пропитым, что обладателю наливать уже не рекомендуется. Тук, вскочив с чурбачка, спиной врезался в опорный шест, отчего шатер заходил ходуном. Попугай, естественно, сорвался с поперечины, начал носиться кругами, истошно крича. Поддакивая ему, горбун охнул, затем невнятно выругался и ошеломленно спросил: – Сэр страж! Вы?! – Не знаю, – честно ответил я. – О! Вы очнулись! Я же говорил! А то тут не верили некоторые! Ой, простите – в кружке пусто уже, как и во фляжке. Но для такого дела сейчас крикну Арисата, чтобы погреб дозволил открыть, – наберу кувшин. Много себе позволяет этот Арисат – чтобы винца сэру стражу налить, приходится дозволения у него выпрашивать! – Тише. Не тараторь. Вода хотя бы есть? – Конечно, есть – чай, не в пустыне живем. Вон ведро целое. – Воды дай. Только сперва сесть помоги. Сесть удалось. Даже более того: при желании смог бы сделать это и самостоятельно. Тело слушается, но кажется каким-то задубевшим, будто механизм несмазанный: в суставах сковывающее напряжение; «деревянность» в мышцах; головокружение подкатывает. Вода очень холодная – не похоже, что из реки набирали. Хотя, может, зима уже наступила, а я не знаю. Но надеюсь, нет – уж лучше думать, что колодец наконец почистили. Зеленому надоело носиться по шатру. Приземлившись на плечо, он внимательно покосился на кружку, разочарованно вздохнул и поприветствовал: – Ну здравствуй. – И тебе здоровья. – Ты выглядишь как из могилы вырытый. Вина хочешь? – Ох не искушай. Тук, долго я здесь провалялся? – А мне откуда знать?! Я что – считал?! Но немало… – Неделя уже прошла? Две? Три? – Да больше: уж осень наступила, а вы все без памяти. – Понятно… Как все закончилось? После того как я отключился? – А хорошо все закончилось. Я уж тогда думал, что все – конец пришел сэру стражу. Нечистый меч к горлу вашему приставил, а вы без сознания лежали, на спине. И вдруг раз – и на ноги вскочили. А потом два – и Альрик стоит уже без головы. Ну а потом три – и вы оба падаете. Только он совсем упал, а вы – нет, дышали еле-еле. – А зрители что? – Какие такие зрители? – Люди Альрика. – Да там по-разному получилось. Некоторые недовольны были, некоторые помалкивали, но в основном только обрадовались люди. А когда Альру отвязали, так она мигом порядок навела. Епископ приехал, и начали разбираться – что это за гнусность с вами там сделали. Всякое думали. И плохое, конечно, тоже. Виновного быстро нашли: ведьму, что Альрику притащили откуда-то с севера. Карга та еще… Пока вы честно дрались, околдовала она вас. – Ведьма? Я хочу на нее посмотреть. И поговорить. – А чего там смотреть?! А уж говорить и вовсе смешно – косточки от нее остались обгорелые. – Не понял! – Чего непонятного? Сожгли мы ее. – Как сожгли? – Ну как всех сжигают: к столбу привязали и дровами обложили. Она же ведьма. – Мило… – Потом еще Скрипа сожгли, когда поймали. Он в лес ушел с частью шайки Альрика – гадости разные замышлял, наверное. Да только ребята Рыжей его выследили и Дирбза привели. А тот долго не разбирался: кто сопротивлялся, тех порубили на месте, а остальных на дрова усадили. Епископ тогда говорил, что Скрип колдун. Да никто и не спорил: какая разница, кто он, – все равно жечь таких надо. – Я, похоже, много пропустил… – А то! Ой! Чего это я болтаю с вами! Надо сказать народу, что радость у нас! Очнулись! И Трею надо пнуть, чтобы не бульоном пичкала, а что-нибудь серьезное организовала. Жевать-то сумеете? |