Книга На руинах Мальрока, страница 33 – Артем Каменистый

Но одного я все же сделал! Пусть и схитрил, но сделал! Я все же крут!

С этими веселыми мыслями продолжал мчаться к реке. Перепрыгивая через поваленные деревья, огибая непролазные заросли, приседая под низко нависшими ветвями. В крови бурлил адреналин, в босые ступни больно впивались сучки и неровности земли, но я не обращал на это внимания – ноги уже привыкли к страданиям. И вообще, раз я крут, мелочи не должны меня волновать.

Когда пробегал мимо широкого раскидистого дуба, из-за него спокойно вышел высокий человек, выставил ногу. Споткнувшись о нее, я рухнул будто подстреленный, вдребезги разнеся головой трухлявый пенек.

Дан! Ты не крут! Ты просто придурок слепой!

* * *

Пенек был трухлявым, голова у придурков традиционно крепкая, но сила удара впечатлила – на несколько мгновений в глазах потемнело, а тело попыталось превратиться в непослушное желе. Несмотря на это, я сумел подняться, неуверенно потянулся к ножнам, но тут же остановился: передо мной оказался не враг. Конфидус стоял в мокрой одежде, в руке сжимал длинный меч, приватизированный из запасов Хорька, в глазах его читалось обидно слабое раскаяние по поводу произошедшего.

– Епископ! Да вы чего! Не видите разве, кто бежит?!

– Дан, в этих зарослях разве увидишь издали?! Еле спрятаться успел, как шум от вас услышал. Простите, не хотел.

– Спасибо, что мечом не пырнули!

– Ну что вы! Я ведь еще не знал, кто это: надо было убедиться, перед тем как бить. Дан, простите, что прерываю нашу учтивую беседу, но не пора ли о деле подумать? Я слышу шум – сюда кто-то приближается.

– Их четверо. Одного я подранил – вот эту палку в брюхо ему сунул. – Нагнувшись, я поднял оброненное копье, продемонстрировав окровавленное острие.

– Если в живот попали, то теперь их трое – с такой широкой и глубокой раной он не боец.

– Да – он так и орет вдалеке. Слышите? И еще: луки свои они у реки побросали – здесь с ними тяжело бегать.

– Правильно сделали – лук с натянутой тетивой за все на свете цепляться любит. Что у них за оружие осталось?

– Тот, кого я ранил, с мечом коротким, остальных не видел.

– Кольчуги? Шлемы?

– Да не видел я других! У раненого куртка была из кожи толстой. Не доспех, а просто куртка – легко деревяшкой проткнул.

– Понятно – чистые стрелки, скорее всего. Издали ловко бьют, бесспорно, а вот лицом к лицу посмотрим еще… Давайте назад отойдем, к тропе – там посвободнее. Если у них тоже мечи короткие, я их легко достать смогу. А если лук найдем, то стрелять из-за моей спины в них будете. Простите, Дан, ваш меч я не догадался с лодки прихватить, а с таким кинжалом вы много не навоюете против их мечей.

Лук мы найти не успели – парочка преследователей выскочила на тропу одновременно с нами, но метрах в пятнадцати ниже. Они не стали терять времени на разговоры – пошли на нас. Один сжимал такой же широкий короткий меч; другой, взяв в левую руку узкий длинный кинжал с массивной крестовиной, в правой начал раскручивать железную гирьку на кожаном ремешке. Неуверенности противники не проявляли и не вели себя легкомысленно: шли медленно, внимательно нас изучая, оружие держали непринужденно привычно.

Епископ шагнул вперед, замер в позе солдата, получившего команду «вольно», медленно опустил меч, упершись острием в песок. Враги, переглянувшись, начали расходиться, насколько позволяла ширина тропы: в клещи брали. Но Конфидуса это не беспокоило – стоял так же неподвижно.

Первый решился – рывок вперед, замах кистенем. Епископ резко вскинул меч, ухитрившись этим движением швырнуть в лицо нападающему тучу песка. Тот, естественно, растратил боевой задор, попятился назад, пытаясь раскрыть засыпанные глаза. Не успел: уверенный короткий замах – и меч самым кончиком бьет в висок. Хруст кости, брызги крови, и епископ уже разворачивается ко второму, успев парировать его удар.

Мечи столкнулись с резким звоном. Конфидус немедленно атаковал колющим ударом, но неудачно – противник отпрыгнул назад, прикрываясь от наседающего епископа.

Лука, чтобы стрелять из-за спины товарища, у меня не было, но имелось копье – шагнув вправо, чтобы не мешала спина Конфидуса, сделал все тот же выпад, надеясь, что и сейчас попорчу брюхо. Не удалось – враг на этот раз прекрасно видел мою деревяшку и не захотел покрасить ее своей кровью. Ударил мечом. Не перерубил, но отбросил в сторону с такой силой, что я, потеряв равновесие, едва не завалился на бок. И потому пропустил атаку епископа, увидев лишь ее последствия: противник с криком пятился, разбрызгивая кровь из рассеченного запястья. Его оружие лежало на песке.

– Дан! Стойте! Живьем возьмем его! Я оглушу!

Дельная мысль – поговорить с пленником не помешает.

Вдали отрывисто хлопнуло, уже рядом приглушенно стукнуло. Раненый враг, прекратив пятиться, неловко развернулся, осел на землю, распластался на животе. Все еще пытался куда-то ползти, но лишь загребал ладонями песок. Между лопаток у него торчала длинная стрела с серым оперением.

Не сговариваясь, мы бросились в кусты, спасаясь от стрелка.

– Четвертый остался еще! До лука добрался! Своего прибил! – крикнул я.

Епископ, встав на четвереньки, на миг высунул голову из кустов, изучая тропу, и тут же досадливо сплюнул:

– Дан! Здесь свои!

– Какие еще свои?! Четвертый стреляет!

– Должен быть еще один. Ты его видел?! – крикнул епископ кому-то невидимому.

– Я его убил, – коротко ответили невдалеке смутно знакомым голосом.

Конфидус вышел из кустов, остановился. Он все еще был напряжен и настороженно оглядывался по сторонам, но хлопанья тетивы больше не раздавалось – никто не пытался его обстрелять. Все еще ничего не понимая, я выбрался следом и увидел, как по тропе приближается недавний знакомый – тот самый парень, которого подняли на борт в состоянии анабиоза и с которым я сталкивал лодку с мели. Одежда его была такой же мокрой, как и у Конфидуса, в одной руке он держал длинный деревянный лук, в другой несколько стрел. Лицо его было спокойным и характерно нездоровым – похмельная муть все еще не выветрилась.

Мне не стоило большого труда разобраться в произошедшем. Очевидно, когда стрелки дружно бросились за мной, опытный епископ воспользовался моментом – добрался до берега. Благо лодка опять засела на мелком месте и плыть не пришлось. Парня, видимо, тоже потянуло на подвиги – отправился следом и, найдя один из брошенных нападавшими луков, использовал его против хозяев.

Оставалось непонятным одно.

– Эй! Ты где так хорошо стрелять научился?!

Присев возле все еще шевелящегося бандита, тот, достав нож, начал хладнокровно вырезать стрелу, скупо пояснив:

– Охотиться я люблю. В лесу учился.

– Браконьер, значит? – иронично уточнил епископ, не переставая озираться.