Онлайн книга «Радиус поражения»
|
Укрывшись за катком самоходки, Тоха, наводя винтовку на опасный объект, заорал: – Справа в кустах кто-то есть! Эй! Кто там?! Тишина, лишь гудит, разворачиваясь, башня танка. Никитин приглушенно, видимо из люка, проорал: – Сейчас снарядом влупим! Руки подняли и вышли! Обитатели кустов не горели желанием выбраться, но и понимали – отсиживаться под дулом танковой пушки будет неразумно. Хриплый мужской голос прокричал: – А вы кто такие? – Отряд генерала Рощина, – нагло ответил Тоха. – Вам сказали вылезать – бегом! У нас танкисты контуженные – сейчас вас прямо там похоронят! Заросли кустов дрогнули… и вдруг начали придвигаться к насыпи. Ветки при этом разом опустились, раскрыв причину странного поведения растительности. Никаких кустов не было – просто маскировка плота и его «экипажа». Трое мужиков в гражданской одежде, один в милицейской форме. У всех автоматы, а у мента еще и кобура на поясе. Видимо, Рощин высунулся из люка – со своей позиции Тоха его не видел, но слышал прекрасно: – Положите автоматы. Вот так – хорошо. Вы кто такие? Один из одетых в гражданку осторожно ответил: – Люди мы. Просто люди. – Это хорошо. А зачем вы, просто люди, дорогу нам перегородили? – Так мы не вам. Мы это… Крысы тут завелись – вчера на джипе в эту сторону ушли. – Крысы на джипе?! – поразился Рощин (Тоха при этой информации тоже сильно офигел). – Ну не крысы. В смысле не звери. То есть звери, но… Вот же… В общем, бандиты. Мародеры, что ли. Здесь на краю болота стоянка беженцев была – напали, мужика убили, жену и дочку увезли с собой. И продукты позабирали. И бензин слили. Тоха облегченно вздохнул. Ошибка вышла – ведь крысами четвероногов только в отряде Рощина называют. Непосвященный народ вынужден свои термины придумывать. Но удивили нормально – представить «крысу» за рулем джипа было жутковато. Мужик, поняв, что убивать их вроде не собираются, поспешил пояснить: – Тут многие поодиночке прячутся и в большой лагерь идти не хотят. Боятся. Вот этим крысы и пользуются. Слухи уже ходили, но вчера первый раз такое возле нас случилось. Вот и устроили засаду. Дорога у них одна – обязательно попадутся. А место здесь хорошее – не развернешься. Задним ходом не уйдут – у нас там дальше еще пара ребят на втором плоту. И у грузовика тоже народ есть. Мы шум услышали, думали – может, гады едут. А как танк увидели, испугались сильно. Не поняли. – Так вы тоже беженцы? – понял Рощин. – Прячетесь? – Ну да. – Много вас здесь? – Порядочно. В основном все местные, но есть и городские. – Из Верхнеглинска народ есть? – Да полно. – Это хорошо. Давайте, освобождайте дорогу, и дайте нам кого-нибудь, чтоб дорогу к лагерю показал. * * * Беженцы обосновались с умом и комфортом, на месте, где в былые годы летом шабашили заготовители живицы. Да и непохожи они на беженцев были: самое лучшее определение – партизаны. Вдоль опушки понаставлены палатки (в основном самодельные), шалаши и навесы. Хибара, в которой раньше обитали шабашники, подлатана, возле нее дымит что-то смахивающее на полевую кухню. В лесу стучат топоры и визжат пилы, в паре мест что-то копают – вроде бы землянки сооружают. Народу вокруг хватает, но все устроено так, что с воздуха оценить размеры лагеря нелегко. Сливается с местностью, а крикливые тенты туристических палаток присыпаны лапником. Отряд Рощина встречала целая делегация. В центре толстопузый мужик с окладистой бородой чуть ли не до пупа и двумя кобурами на поясе, рядом с ним тощая как смерть немолодая женщина с острым лицом, состоящим на первый взгляд лишь из носа и пары колючих глазок, по сторонам четверо настороженных мужчин с автоматами и ружьями. Когда полковник выбрался на землю, толстяк шутливо отдал честь и, добродушно улыбаясь, сообщил: – Мы давно уже армию дожидаемся. Очень вы нас обрадовали. Рощин, серьезно отдав честь, доложил: – Генерал Рощин, Двенадцатое Главное управление Министерства обороны России (даже не покраснел, самозванец!). Поняв свою оплошность, толстяк поспешил ее исправить – степенно представился: – А меня зовут просто – Никодим. А эта красивая барышня – Тамара. Мы тут с ней пытаемся быт наладить – так что можно считать нас за главных. Далеко в лесу протрещало несколько автоматных очередей и одиночных выстрелов. Рощин, обернувшись, заметил: – Похоже, кто-то нарвался на вашу засаду, что у края болота. – От моих ребят не уйдут – гадов этих мы на березах за тестикулы подвесим: другим в назидание. Да что ж мы стоим на ветру – пойдемте, генерал, в дом, там и поговорим. А людям вашим сейчас обед горячий организуют. Только вы технику свою в лес загоните, и хорошо бы бульдозер прикрыть чем-нибудь. Уж больно яркая окраска – с воздуха хорошо заметно. – Беспилотники? – коротко уточнил Рощин. – Они самые, чтоб их… * * * Суп у беженцев был отменный – приготовлен явно не из тушенки, сохранившейся из НЗ Ноева ковчега. Куриный, наваристый, душистый, с мелко порезанной картошечкой и странной мелкой фасолью, приятно рассыпающейся на зубах. На второе пшенная каша с подливой из мяса, тушенного со специями, а в прикуску здоровенные воздушные лепешки – что-то вроде лаваша. Тоха вроде не обжора, но добавку пришлось попросить – невозможно было удержаться. Похлебывая чаек, блаженно жевал кусок пирога с вареньем, время от времени отгоняя от лица наглых комаров: в этих болотистых местах им чуть ли не круглый год раздолье. И не забывал поглядывать по сторонам, стараясь не упустить ни одной детали. Рощин наверняка сейчас трет Никодиму по ушам, стараясь получить помощь, – бойцов у «генерала» кот наплакал, а здесь народу полно. Сотни две, если не больше, – точнее определить трудно. Да и не факт, что все в одном месте: возможно, таких лагерей здесь несколько, да и по пути сюда частенько попадались люди, занятые общественно-полезным делом. Пасли коров и овец на полянах, рубили деревья, заготавливали жерди и лапник для шалашей и клеток для мелкой домашней живности, а на простейших вышках дежурили стрелки. У одного Тоха приметил мощный фонарь – видимо, такие посты ставили против крыс. Против них же возводилась приличная изгородь – свинок такое препятствие не остановит. Хотя не вызывало сомнений, что и против них у этого похожего на попа мужика и сушеной носатой селедки что-то припасено. Двуноги привязаны к дорогам – вот там их, наверное, и ждут сюрпризы. Покончив с чаем, решил пройтись в лес – там от просеки дымком тянуло. Интересно, зачем там огонь развели: ведь кухня у партизан общая, и какой смысл лишний раз демаскировать свою позицию? Лучше бы Тоха не ходил… |