Онлайн книга «Наследие некроманта»
|
Торговая сделка прошла весьма удачно, и, отправив большую часть людей обратно, отец прихватил с собой лишь дядьку Рикара и старшего брата-каменщика, гордо щеголявшего новехоньким поясом мастера, коим его удостоили за возведение родового замка рода Ван Исер. — Лезвие, кого казнят? — пророкотал отец, не отрывая тяжелого взгляда от помоста, где отчетливо виднелись обрубок бревна, поставленный стоймя, и небрежно воткнутый в него топор палача. — И за что? — Некоего Квинтеса Лоркиса, господин, — отозвался Рикар, уже успевший потолковать с толпящимися вокруг горожанами и разузнать подробности. — Вроде как собственного отца порешил. Ножом в спину. Говорят, он родом с небольшой рыбацкой деревушки, в пяти лигах на север. И вроде как он еще нескольких человек завалил — тех, кто на шум сбежался. — Мразь! — поморщился старший барон и, обратив лицо ко мне, веско добавил: — Запомни, сын, нет ничего хуже, чем убить родича и нанести предательский удар в спину! Это не тот поступок, которым может гордиться настоящий мужчина! Понял? — Угу, — невнятно отозвался я, старательно облизывая огромный красный леденец. — Фонял. Усмехнувшись, отец ласково взъерошил мне волосы огромной пятерней и вполголоса пробормотал: — Совсем вырос. Видела бы тебя сейчас мать… Услышав слово «мать», я с удивлением вскинул глаза на отца. Что значит «видела бы»? Еще два дня назад Нилиена провожала нас в дорогу и все причитала, что ее дитятко еще не достаточно окреп после болезни. Правда, отец называл Нилиену странным словом «кормилица», но именно эту статную и красивую женщину я считал своей матерью. Или отец имел в виду кого-то другого?.. Я уже было вытащил изо рта леденец, чтобы задать вопрос, но не успел — к лошади старшего барона протолкался взопревший и красный, словно вареный рак, Древин и выдохнул: — Ведут убивца. Безразлично пожав плечами, барон обвел толпу взглядом и брезгливо произнес: — Слетелись, словно воронье на мертвечину. Давно крови не видали. — Вот и я говорю, господин, — поддакнул Рикар. — Что мы, крови не видели, что ли? До трактира рукой подать, и зуб даю, сейчас столы свободны все до единого — все сюда сбежались и про пиво забыли. Да и дитенок не маловат ли еще, чтобы такое видеть? — Не маловат! — отрубил барон. — Пусть смотрит! Кто знает, как его судьба повернется. А так, может, и призадумается, перед тем как ошибку совершить! Пусть смотрит! — Да, господин, — согласился Рикар, не решившись возразить. Для меня это не было новостью — за всю свою короткую жизнь я еще ни разу не видел, чтобы отцу возражали дважды. Толпа зашумела и колыхнулась слитным движением. Послышались глухие выкрики, приведшие толпу в еще большее возбуждение: — Вон он! — Убийца проклятый! Сейчас тебе воздастся за грехи! — Выродок! — Квинтес Лоркис! — Отцеубийца! — Ох и кровищи сейчас будет! Зажав леденец в кулаке, я жадно взглянул на взошедшую на помост фигуру мужчины в сопровождении двух стражников с алебардами наперевес. Совсем еще молодой, в белой рваной рубахе с грязными разводами. Руки сведены за спиной и связаны в локтях и запястьях. На помост поднялся еще один человек в черном официальном камзоле и, шагнув к краю, напоказ развернул длинный свиток пергамента. Обвел толпу глазами поверх свитка, и под его взглядом гомон и шум затихали, словно по волшебству, пока на площади не воцарилась мертвая тишина. Убедившись, что все затаили дыхание, мужчина опустил глаза вниз и, откашлявшись, начал читать вслух: — Внимание всем! Слушайте и не говорите потом, что не слышали! Сегодня здесь будет казнен Квинтес Лоркис, родом из деревни Дымные Берега! Он обвиняется в убийстве четверых людей. Среди жертв двое мужчин, в их числе его собственный отец Люмери Лоркис, беременная женщина и пятилетний ребенок! Все убийства совершены безо всякой причины и повода! Услышав упоминание о ребенке, люди пришли в еще большее неистовство. — Убийца! — Четвертовать его! — Сжечь живьем! Стоящий рядом с плахой Квинтес поднял голову и бледно усмехнулся разбитыми и вспухшими губами. — Он еще усмехается, тварь мерзкая! — Детоубийца! Поняв, что если они не поторопятся с казнью, то люди устроят самосуд и разорвут преступника в клочья, мужчина в черном камзоле кивнул палачу, свернул свиток и торопливо протараторил: — За совершенные злодеяния Квинтес Лоркис приговорен к казни через обезглавливание! Стоявшие рядом с Квинтесом стражники сноровисто уложили его на плаху лицом вниз. — Смотри, сын! — глухо пробормотал отец, железной хваткой стискивая мое плечо. — Смотри и запоминай! Сверкающее лезвие топора взмыло вверх и под единодушный вздох собравшихся людей резко обрушилось вниз с глухим чавкающим звуком. Брызнули густые струи ярко-красной крови, отсеченная голова с глухим стуком покатилась по доскам, обезглавленное тело осталось на месте, но в нем уже не было жизни. Палач ухватил голову за длинные волосы и под глухой рев толпы поднял ее высоко в воздух. Квинтес Лоркис был казнен. Горожане еще что-то кричали, мужчина в черном камзоле пытался их перекричать, но всего этого я уже не видел — меня обильно выворачивало наизнанку, пачкая рвотой бок отцовского коня и попону. Леденец выпал из моей ладони и, ударившись о булыжную мостовую, разлетелся на мелкие красные осколки, показавшиеся мне каплями крови. Один из стоявших рядом горожан брезгливо отпрянул в сторону и процедил: — Вот гаденыш! В следующую секунду Рикар оказался рядом, и от сокрушительного удара в челюсть ворчун улетел в толпу. Ухватив меня за шиворот, отец успокаивающе пробормотал: — Все. Все уже, — и добавил, обращаясь к Древину и Рикару: — Поехали отсюда. Покачиваясь на крупе лошади отца, я старался не смотреть в сторону окровавленного помоста, вокруг которого еще бушевала людская масса. Я глядел вниз, на шею лошади, и был твердо уверен лишь в одном — я больше никогда не буду есть леденцы. Никогда. Особенно красные… Глядя вслед оживленно спорящим мастерам, я неопределенно покачал головой. Увиденный мною сон был всего лишь запомнившейся маленькому Корису публичной казнью убийцы. Вот только имя казненного сына рыбака отпечаталось у меня в мозгу раскаленным клеймом. Квинтес Лоркис, простолюдин, убийца родичей. |