Онлайн книга «Сектант»
Ай, черт! Узкая струйка пара куснула Сергея за палец. В следующий раз будешь внимательнее. Он вынул шарики из ванночки и положил их на газету сушиться. После просушки шарики опять отправились на прокатку. После специальной шлифовальной машинки они посветлели, после двух зеркально отполированных пластин заблестели, а после окончательной доводки – засверкали, как кусочки солнышка. Солнце к этому моменту уже клонилось к горизонту, пришлось включать настольную лампу под газетным абажуром, чтобы выбрать самые подходящие. Сначала Сергей просеял шарики через две пластины грохота, тоже сделанные по-советски, из толстых гладких пластин стали, в которых были просверлены очень точные отверстия. Шарики, не прошедшие сквозь верхнее решето и проскочившие через нижнее, безжалостно браковались как не соответствующие размерам. Затем Вышинский достал большую лупу, купленную на том же базаре, и начал перебирать шарики. Овальные, кособокие и имеющие каверны и выпуклости также браковались. В итоге после почти целого дня работы у Сергея в пузырьке перекатывались от силы два десятка шариков. Для первого раза неплохо, но потом нужно будет придумать что-то для снижения брака. – Добрый вечер! Сергей обернулся, брови вздернулись вверх: на пороге стоял Слава. Из-за его спины выглядывала Катя. – Привет, Слава! Здравствуй, Катя! А что вы здесь делаете? В рабочее-то время? – Вот как советские буржуи увлекаются заколачиванием денег и эксплуатацией трудящихся, – засмеялся Слава, – даже на время не смотрят. Уже давно вечер! – А мы, – Катя смотрела настороженно, как будто и вправду ожидала увидеть в мастерской прикованных цепями рабочих, охаживаемых кнутами, – пришли посмотреть… В смысле, Слава привел меня посмотреть… То есть тебе показать… – Ух ты! – Слава увидел установки и выпал из реальности. – Это для чего? – Шарики делать. – Сергей отвел взгляд от Кати буквально на мгновенье, но она уже улетучилась. Наверное, искать замученные тела. – Здорово! – Слава был готов развинтить тут все и рассмотреть каждую деталь. – И работает? – Смотри! – Сергей протянул ему пузырек, в котором перекатывалась блестящая крупа шариков. – Здорово… Да ты посмотри, что мне сделали. Спохватившийся Слава вынул из кармана сверток. Осторожно развернул тряпицу… Ручки. Вернее, пока еще корпуса. Вытянутые черные тела из полированного эбонита, сверху – блестящая медная пробка. Сергей осторожно открутил ее и извлек медную трубку. С одного конца – пишущий узел, вместо шарика чернело отверстие. С другого – еще одна пробка. Сергей открутил и ее и вытащил длинную пружину с поршнем на конце. Все правильно, так они и задумали. И все равно, увидеть свою задумку, свой корявый рисунок, уже почти во плоти… В горле запершило, глаза начали гореть… – А размеры точные? – хрипло спросил он Славу. – Точные, точные. Я у часовщика заказывал. Все дело за шариками и чернилами. Шарики уже готовы, а паста? – А паста… – В помещение, становящееся маленьким и тесным, вошел сопровождаемый Катей Виктор Алексеевич. Следом протиснулась Леночка. – А паста пока не получается. Виктор. – Владислав. – С вашей сестрой нас уже познакомила Лена. Так вот, о пасте. Теоретически я сделал нечто похожее на то, что просил Сергей Аркадьевич, смешав метилфиолет с касторовым маслом, однако у меня есть подозрение, что для ваших целей она слишком жидкая. К тому же слишком долго сохнет… – А что, если попробовать… Химик и Слава исчезли в дискуссии. Сергей пошевелил лежащие ручки – двенадцать, повернулся к Кате: – Ну что скажете? Настроение к концу дня было слишком хорошее, хотелось поделиться с окружающими, однако девушка сумела его испортить. – Радуетесь? Конечно, другие за вас работают, а вы только деньги в карман складываете! – Катя, но ведь я тоже работаю… – Работаете? Работает ваш работник, я видела, как он таскает бутыли в подвал, работает Виктор Алексеевич, а вы… а вы… Вам эта мастерская только как источник денег нужна. И все! Сергей, только этой ночью отказавшийся от денег и наживший себе неприятностей, сдержался с большим трудом. – Катя, деньги для меня не главное… – Не главное? А что главное? Сергей задумался. А в самом деле, что для него эта мастерская? Зачем он с ней связался? И почему так усиленно ее защищает от посягательств бандитов-чернильщиков? – Знаете, Катя… Наверное, главное для меня – удовольствие от того, что я смог сделать… Удовольствие от работы… – Да. – Глаза девушки сверкали. – Вот сейчас вы владелец мастерской. Вы сможете отдать ее в пользу государства? И продолжить работать? А? – Ну… нет. – Вот! – Катя развернулась. – Слава, я ухожу домой! Не задерживайся! Ну что я такого сказал? Не могу отдать я эту мастерскую. Она еще и не работает как следует. И проблемы с бандитами. Если ее отдавать, получается, что я свои проблемы на других перекладываю… Как-то неправильно это будет… Слава отвлекся от обсуждения проблемы повышения вязкости чернильной пасты и подошел к Сергею: – Эх, ты… Я же специально Катю сюда привел, чтобы она увидела, что ты работаешь наравне со всеми. А ты… Эх! – Дядя Слава, дядя Слава! – Встрявшая в разговор Леночка избавила Сергея от необходимости отвечать. – А как ваши карандаши называться будут? – Почему карандаши? – Сергей почувствовал, что улыбается. Рука сама потянулась погладить девочку по волосам. – Дядя Витя сказал, что это чернильные карандаши. Химик за спиной улыбнулся и развел руками. – А правда, – Слава взял один из корпусов и провел пальцем, – вот здесь можно выгравировать название. Какое? На самом деле… Какое? Как вы яхту назовете, так она и поплывет. – Давайте назовем ее «Товарищ Луначарский»! – пришло в голову Славе. «Евпатий Коловрат», – подумал Сергей, но промолчал. Слава юмора бы не оценил. – Или «Зинин», – включился в мозговой штурм Виктор Алексеевич. – Почему Зинин? – А почему Луначарский? – Луначарский – нарком образования, а Зинин кто? – А Зинин Николай Николаевич – знаменитый химик. И, между прочим, именно он открыл реакцию получения анилина из нитробензола… – Стоп! – поднял руку Сергей. – Никаким именем мы ручку называть не станем… – Почему? – хором спросили химик и Слава. |