Онлайн книга «Сектант»
|
– Тпру, – тормознул у аварии дед. Спрыгнул и пошел к одному из бородачей. Сразу завязался разговор, в котором второй участия не принимал. Сергей тоже слез размять ноги. Ну и там помочь, если что… Второй оживился и подошел к нему. Сергей на всякий случай от меча далеко отходить не стал. – Здорово, – сразу взял быка за рога мужчина с всклокоченной бородой. – Закурить няма? – Не-а, – вздохнул с сожалением Сергей, – сам с утра страдаю. – Куды это ты с Кузьмичом? Точно, вылитый Кузьмич из «Особенностей национальной охоты». Пьяный и ничего внятного ответить не может. – В Загорки. Чего там у вас случилось? – Да… Цеку потяряли. – Понятно, – глубокомысленно покачал головой Сергей (что еще за цека?), – бывает. – Ага, – потерял интерес к разговору второй и собрался уходить. Подошел путаник Кузьмич, порылся в сене, достал какую-то железяку и двинулся обратно. Кстати… – Погоди, – успел остановить повернувшегося спиной второго Сергей. Сейчас мы тебя, алкаш старый, разоблачим… – Слушай, а какой сегодня день? Второй удивленно выкатил глаза: – Воскрясенье. Иванов день… Приехали… – Точно? – побил рекорды тугоумия Сергей. – Конецно. Вон, у Кузьмичова плямянника имянины сягодня. Кузьмич, с утра уехав, сяйчас возвяртается… Вот это да! Как это воскресенье? Не может этого быть! С другой стороны, не могли же эти двое сговориться пошутить над случайным прохожим. Но и целую неделю проваляться в лесу Сергей никак не мог! Что, черт побери, происходит? – Эй… – робко подозвал Сергей второго. – Ну цего? – Того уже явно раздражал надоедливый незнакомец. – Я тут с друзьями того… Перепили. Немного. – С энтим к батюшке, ён усе грехи отпустит. – Да я спросить хотел… А какое сегодня число? – Так я же говорю, Иванов день! Собеседник запнулся, что-то подсчитал на пальцах: – Сядьмое! Хорошо вы пяребрали! – развернулся и ушел. – Да уж… – пробормотал раздавленный новостью Сергей. Седьмое?! Это не неделя, это больше трех недель! Как это… Невозможно… Сергей со злостью стукнул кулаком по борту телеги и взвыл от боли. Еще и палец разрезанный! Палец… Ха! А вот я вас и поймал, шутники доморощенные! Палец-то вот он! Разрезал я его вчера мечом в музее. И рана до сих пор свежая, уж никак не трехнедельная! Так что не надо ля-ля! Седьмое!.. Кузьмич запрыгнул в телегу, шлепнул кобылу вожжами, телега двинулась дальше. Мимо проплыли кряхтевший под увечной телегой мужичок, понурая кобылка, кусты… Ага! Сергей смотрел внимательно, после разговора с ним второй не подходил к Кузьмичу. Он вообще поперся куда-то в лес, что-то посмотреть или отлить. Значит, сговориться по поводу даты шутники не могли. Правда, пока неясно, как объяснить воскресенье… – Кузьмич, – окликнул Сергей опять опустившего нос на грудь возницу. – Ась? – очнулся тот. – Какое сегодня число? – Я же говорил, Иванов день… – Число какое? – заскрипел зубами Сергей. – Так сядьмое. Я же говорю, Иванов день… Дался им этот Иван! Так, нужно обдумать новую информацию. Черт, голова разламывается… Собраться! Два человека, независимо друг от друга сказали, что сегодня седьмое число. И какой отсюда следует вывод? Или они решили устроить какой-то глобальный розыгрыш, или… Или сейчас действительно седьмое число. А значит, для него прошел день (вернее, ночь), а для всех – три недели. Дурдом какой-то… Это невозможно! Хотя… Если отбросить версию розыгрыша, то что у нас остается? Один из тех случаев, о которых частенько рассказывал товарищ, с которым в свое время жили в комнате в общаге. Товарищ был основательно повернут на всякой чертовщине и аномальщине, о чем любил потрепаться. В общей массе историй о барабашках, инопланетянах, ведьмах, бесах и прочем были и такие истории. Якобы есть (и даже в России) такие особые места: заходит туда человек, попадает в какой-то туман (или даже просто гуляет по лесу), выходит обратно через полчасика и с изумлением узнает, что товарищи его уже трое суток разыскивают с собаками. А для него прошло полчаса. И по часам так. Как-то эти аномальные зоны называются, но не суть. Что, если в здешнем лесу такая же зона? И он, пока шатался пьяный, ненароком в нее забрел? И заснул? Неужели правда? Прикольно, конечно, будет что рассказать… Погодите… Зря он вспомнил про аномальщину… Ой, зря… Сергея потихоньку охватывал страх, сильный, леденящий. А три ли недели прошло? Какой сейчас месяц? Июль ли? – Отец… – Как там его? – Кузьмич! – А? – вскинулся тот. – А какой месяц сейчас?! – Ня пей больше, сынок… – вздохнул тот. – Июнь сячас. Вспомнил? – В… Вс… Вспомнил… ИЮНЬ? Седьмое июня? Сколько же времени прошло? Год? Или больше? Нет, спрашивать, какой год я не буду, решил Сергей, иначе Кузьмич окончательно примет меня за психа. Может, все-таки розыгрыш? Версия насчет розыгрыша, устроенного неизвестным шутником, была очень уж шаткой: какова вероятность того, что, очнувшись, он пойдет именно в сторону дороги, что начнет спрашивать насчет даты (мог ведь и просто продремать всю дорогу)… Разве что у здешних деревенских такая традиция: пугать похмельных прохожих, называя им неправильные даты. Как можно определить месяц, никого не спрашивая? По приметам? По каким? Тут, как будто ответив на его немой вопрос, проплыла мимо телеги, прямо у носа, такая примета. Калиновый куст. На ветке, повисшей над дорогой, еле завязавшиеся бутоны. А ведь в начале июля она уже должна цвести полным ходом. Сергей это помнил точно: у него во дворе дома рос огромный старый куст. Значит, все-таки июнь? Или в этом году калина цветет позже? Нет, в деревне, мимо которой они проезжали на турнир, точно помнится, калина цвела вовсю. Может, этот куст просто нетипичный, поздноцветущий? Слабо верится… Но лучше уж верить в поздноцветущую калину и деревенских шутников, чем в то, что он провалился в будущий год. Если не на пару лет… Сейчас приедешь в Загорки, а там – 2012 год. Или 2015… И президентом опять Путин. Или вообще у власти фашисты. Ладно, хлопнул себя по коленям Сергей, примем как рабочую версию, что сейчас действительно седьмое июня: слишком много говорит за это. А вот как теперь определить год? В нос шибануло ядреным, прямо-таки ядовитым дымом: Кузьмич свернул себе самокрутку и теперь дымил, как пароход. Постой-ка… Глядя, как медленно пропадают у тлеющего кончика буквы газетного обрывка, из которого возница соорудил свою кошмарную сигару, Сергей понял, как можно определить год. Газеты! |