Книга Рождение героев, страница 59 – Александр Матюшкин, Олег Маркелов

Сам Генрих, сидя на полу, с трудом выравнивал дыхание и пытался извлеченным из-за кружевного отворота рукава платочком унять вновь полившуюся из носа кровь. При этом он бросал умоляющие взгляды на дядю, словно ища у него спасения.

Нарлинг заботливо усадил девушку в кресло, шепотом призывая ее взять себя в руки. Элейн послушно закрыла глаза и глубоко вдыхала воздух, стараясь успокоиться.

– Они! Это они и есть те самые приспешники зла! – продолжал яростно обвинять Регнар.

– Не тебе решать, гном! – зло ответил инквизитор, в голос которого окончательно вернулись твердость и уверенность в своей правоте. – Пока все факты указывают только на вас троих. И как бы вы ни поступили сейчас, но от гнева святой инквизиции вас не укроют никакие стены или расстояния. Спасти может лишь оправдание.

– Этот ублюдок все придумал… – начал было Гефорг, указывая рукой в сторону сидящего на полу Генриха.

– Это они все обвинения выдумали, надеясь спасти свои шкуры, – злобно перебил его Генрих.

– Сейчас я покажу тебе, щенок, кто пытается спасти свою шкуру! – взревел Регнар, вновь бросаясь на Генриха.

Только Даркан, заступивший своему соплеменнику дорогу, спас племянника Ордея Туккара от немедленной расплаты за свои слова.

– Остынь, герой, – попросил глава общины гномов, опуская тяжелую руку на могучее плечо посла Туманных Вершин.

– Я больше не герой! – с горечью выпалил Регнар, стряхивая руку со своего плеча. – Я изгнанник! Я враг своему народу!

– Вот! Он враг! Он Пораженный! – взвизгнул Генрих, почувствовавший себя за спиной Даркана в некоторой безопасности и даже поднявшийся на ноги. Однако в этом, как оказалось, он сильно заблуждался. Регнар, притихший от нахлынувшей на него горечи обиды, отпихнул Даркана и ухватил Генриха за кружевной ворот камзола. Вмиг рванув его на себя, гном размашисто ударил головой в лицо визжавшего племянника магистрата. Голова родича Туккара откинулась назад, кружева с треском разлетелись лохмотьями, а сам Генрих, словно подрубленное дерево, рухнул на пол, лишившись чувств. Полы совершенно изорванного камзола разлетелись в стороны, открывая взорам белую изнеженную кожу.

– Чтоб меня наковальней придавило! – потрясенно выругался Регнар, не в силах отвести глаз от раскинувшегося на полу Генриха.

А там, между разошедшимися полами, прямо в центре обнаженной груди скалился мелкими острыми зубами ухмыляющийся маленький рот. Жуткая мутация зла, метка Таллара, не оставляющая никаких сомнений в том, что она означает. Теперь слова не имели никакого смысла, потому что самые красноречивые фразы не сумели бы спрятать того, чем отметил Генриха Мрак!

– Так вот кто настоящий приспешник Таллара! – воскликнул Даркан.

– Пораженный! – словно эхо, прошептал Валлинг.

– Этого не может быть! – взвыл Ордей, пытаясь подняться с пола. – Генрих! Очнись! Мой племянник! Как же такое могло с тобой приключиться?!

– Я был прав! – взревел Мраморная Стена. – И я не знаю, какие боги помогли этой твари ускользнуть от моего топора в том проклятом лесу, но сейчас ему уже никто не поможет!

– Ты прав, брат! Уничтожим зло! Раздавим гадину! – вторил ему Даркан, поднимая свой молот.

Элейн только молча и злорадно ухмылялась, предчувствуя близкий конец того, кто принес в ее жизнь столько ужаса и боли. Гефорг же, окончательно успокоившись, рассматривал противника, с кем схватился этой ночью, даже с определенной долей интереса. Он впервые видел Пораженного так близко в относительно спокойной обстановке.

– Остановитесь! – воскликнул инквизитор. – Остановитесь во имя Денмиса!

– Это еще почему? – изумился Регнар, поворачиваясь к инквизитору.

– Какое отношение имеет этот Пораженный к имени твоего бога? – сурово поинтересовался Даркан.

– Не к имени бога отношение имеет этот Пораженный, но к понятию справедливости и божьего суда! Обязательно должен быть суд. А после суда и казнь. А иначе как избежать принятия неверных решений? И к тому же вы только подумайте – как же он нам выдаст имена остальных Пораженных, остальных приспешников Таллара, если мы лишим его жизни сейчас?

То ли под воздействием магии голоса инквизитора, то ли действительно прислушавшись к разумным доводам, оба гнома умолкли, лишь буравя младшего Туккара яростными взглядами. Повисшую напряженную тишину первым нарушил Нарлинг.

– Я так понимаю, Пораженного мы вручаем в ваши заботливые и надежные руки, – констатировал Гефорг, подходя к инквизитору и помогая ему освободиться. – А что теперь с нами?

– Я именем Денмиса объявляю вас свободными. Кроме того, с этого момента вы находитесь под защитой Церкви, – громко заявил Валлинг и повернулся к Регнару: – Я с уважением и честью возвращаю принадлежащую тебе, о гном, Печать Посла.

Валлинг достал массивный перстень на стальной цепочке и протянул его Мраморной Стене. Регнар принял Печать и, повесив на шею, спрятал под курткой.

– Семья же магистрата Туккара, напротив, до выяснения всех обстоятельств будет препровождена в подземелья храма и содержаться там, а не в городской тюрьме, – продолжил инквизитор. – Отворите двери, вам больше ничто не угрожает!

Старый дворецкий с удивительной для его возраста прытью бросился исполнять волю инквизитора – он отпер двери и торопливо скрылся за поворотом улицы, но вскоре вновь появился в сопровождении целого отряда городских стражников во главе с самим командором Ай-Генсом. Только богам известно, как старик сумел так быстро отыскать столь многочисленную помощь.

Инквизитор Валлинг и тут не выпустил ситуации из своих рук: громогласно объявив о невиновности и неприкосновенности посла Туманных Вершин и Гефорга, он отдал командору короткие инструкции относительно того, куда необходимо доставить Ордея и его племянника. Командор Ай-Генс немедленно приставил по десять человек к пленным, и их немедленно увели в храм Белого Трона. Двое стражников подхватили под руки девушку, намереваясь вывести и ее, но Гефорг решительно преградил им путь, в останавливающем жесте выставляя перед собой руки.

– Подождите! Куда вы ее ведете?! – обратился юноша к командору.

– Она воровка. И хоть все обвинения в связи с Пораженными с нее сняты, однако ее препроводят в городскую тюрьму. Ее будут судить за те дела, в которых она может быть замешана как член воровской гильдии, – ответил Ай-Генс.

– Ваше святейшество, не могли бы вы замолвить за нее слово? – обратился Гефорг к инквизитору.

Инквизитор покачал головой, бросив на Элейн лишь короткий безразличный взгляд.

– Может, она и явилась жертвой культа Таллара, а также помогла в выявлении источника ереси, но в знак снисхождения ее освободили от преследования священной инквизиции. Однако в делах мирских мы не можем покрывать преступления лишь за столь малые заслуги. На все воля богов Белого Трона. Я лишь обещаю вам, что похлопочу о том, чтобы суд был справедливым и гуманным. И не просите большего – ведь и без того благодать Церкви коснулась вас своим крылом.