Онлайн книга «Bye-bye, baby!..»
|
– Как обстоят дела в журнале? – Нормально. – А Первое Лицо? – Первое Лицо по-прежнему Первое. Да черт с ним, с журналом… Ты-то как? – Ты уже спрашивал. – А ты что сказала? – Только теперь я заметила, что Тимур нервничает. Нет, правда: он нервничал! Шикарные волосы, затейливая бородка – они были всего лишь прикрытием. Укрытием. Норкой, в которой Тимур всегда мог спрятаться – от всего, ото всех. Они были его собственной венериной мухоловкой. И как только я раньше этого не замечала? Да ладно: я и не могла заметить. А теперь, пожалуйста: Тимур как на ладони. Он нервничает. Он испуган. – А ты что сказала?.. – Я сказала, что живу хорошо. – А доктор Франкенштейн не очень. Что он имеет в виду? Кажется, я поняла: доктор Франкенштейн, Андрей Андреич, большой специалист по вопросам общего укрепления организма. В свое время он слил мне адрес сайта «Rеальные знакомства в Норвегии» и уже потому заслуживает, чтобы я проявила хоть какое-то участие. – Что же случилось с доктором Франкенштейном? – Помешался, – коротко отвечает Тимур. – А выглядел на редкость здоровым человеком. – На здоровье и помешался. Выпустил брошюрку о борьбе с холестериновыми бляшками. Знаешь, как называется? – «Майн кампф»? – не совсем удачно острю я. – Ха! Почти! Тимурово ха! звучит так же, как звучало три года назад, но теперь оно меня не убеждает. – А еще он как подорванный составляет таблицы и перечни продуктов, которые не приводят к ожирению. – Очень мило. Ты вызвал меня, чтобы рассказать о докторе Франкенштейне? – Нет. Он нервничает. Он испуган. – Куда мы едем? – спрашиваю я после двухминутного напряженного молчания. – Э-э… Просто едем. Не постригись Тимур, мне было бы совершенно наплевать, куда мы едем. Более того, я (по ходу пьесы) могла и сама вообразить гипотетический маршрут: – мы едем к морю, – мы едем в горы, – мы движемся в сторону парома, который отвезет нас в немецкий Киль, а из Киля можно отправиться в Амстердам курить траву (я не курю траву) и – дальше на юг, в Малагу или Барселону, на единственный континентальный концерт группы «Friends of Dean Martinez». To, что в моем загранпаспорте нет ни одной приличествующей случаю визы, воображению не помеха, но скорее всего мы едем на пикник. Точно – на пикник. Вот и большая плетеная коробка на заднем сиденье вопиет о пикнике. – Как ты узнал мой телефон? – Это было не сложно. У меня полно друзей среди сотовых операторов. Я просто сообщил им твои паспортные данные… – А как ты узнал мои паспортные данные? – Глупый вопрос. Действительно, глупый, учитывая, что конфиденциальной информацией такого рода торгуют едва ли не в общественных туалетах. Мне и самой втюхали диск с телефонной базой данных городского УВД – не далее как неделю назад, в подземном переходе у метро. Выходит, Тимур знает о термоядерном словосочетании Элина-Августа-Магдалена-Флоранс и… всегда знал. И за последние три года даже не почесался, чтобы разыскать меня. А теперь, когда ему приспичило… Кстати, почему ему приспичило вызвать Элину-Августу-Магдалену-Флоранс из толщи времени? Что такого произошло? Ничего. Кроме того, что он испуган и страшно нервничает. И еще: руки Тимура, лежащие на руле, изорваны в хлам. Это не преувеличение – они именно изорваны. Испещрены длинными, глубокими, идущими параллельно друг другу царапинами. Некоторые из царапин подернуты коричневой корочкой, а некоторые выглядят очень свежо. Так же свежо, как его недавнее признание: «Я по тебе скучал». И Тимур еще думает, что я поверю ему? Наивный человек. – Что произошло? – Ничего особенного. – Кто это тебя так? – Я осторожно указываю Тимуру на царапины. – Никто. – Производственная травма? – Типа того. Не обращай внимания, Ёлка. – Постараюсь. – Ты занята? – В каком смысле? Тон, которым экс-божество задало вполне невинный вопрос, предполагает нечто большее, чем просто «что ты делаешь сегодня вечером?». В нем есть подтекст, и есть определенное чувство, и легкая ревность тоже присутствует. «Ты занята?» проходит по ведомству «Можешь ли ты назвать свое сердце несвободным?», рано я успокоилась насчет венериной мухоловки. – Если это то, что мы оба имеем в виду, то нет. Не занята. – Значит, ты свободна? – выдыхает Тимур. – Да. – Ив ближайшее время никуда не собираешься? – Собираюсь. С тобой на пикник. Ты ведь решил пригласить меня на пикник? Трактовать иначе большую плетеную корзину на заднем сиденье невозможно. – Пикник? – Тимур делает попытку широко улыбнуться. – Это замечательная идея. Но сейчас вроде как слишком прохладно для пикника. Январь все-таки. Давненько я не выглядела такой восхитительно круглой дурой. Такой идиоткой. – Ладно, не пугайся. Я пошутила. – Да нет же! Это отличная идея. Правда! Я тоже об этом думал… Слава богу, мы остановились. И не где-нибудь, а в непосредственной близости от моего дома. Откуда он узнал?.. Ах да… распечатки баз данных в общественных туалетах и собутыльники(-цы) из числа операторов сотовой связи. – Мне нужна помощь, Ёлка. И только ты можешь меня спасти. Наконец-то он повернулся ко мне и я увидела его лицо. Не часть, как все то время, что мы ехали, а полностью. Без купюр. Левая щека Тимура была исполосована такими же царапинами, какие я видела на его руках, но смотрелись они еще более удручающе. – Стремно, да? – Тимур хохотнул. – Да уж. Ничего хорошего. – У меня проблемы… – Я вижу. – Вернее, одна проблема. – С девушкой? Как же я раньше не сообразила? Следы на щеке вполне могут сойти за следы от бурного выяснения отношений с девушкой. Темпераментной девушкой, у которой нет проблем с релевантным саундом и которая делает маникюр не в домашних условиях, а в солидной, хоть и излишне милитаризованной маникюрной студии «К ногтю!» (вспомнить бы, где я видела эту вывеску). Так-то, Тимур, так-то, брателло! Это тебе не Элина-Августа-Магдалена-Флоранс с ее анемичными лапками. |