Книга Битва титанов. Несущие смерть, страница 53 – Маркус Хайц

— Никогда.

Она обняла его, долго вглядывалась в его лицо.

— Дай мне время привыкнуть к новому Тунгдилу. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Но это правда, Балиндис, — улыбнулся он, а затем на лицо его набежала тень. — Ты выглядишь нездоровой, — обеспокоенно произнес он.

— Остатки простуды, — отмахнулась та. — Мне уже гораздо лучше, — и она поцеловала его в лоб. — Вы уже видели Году?

— Она очень сильно удивила нас. И в первую очередь несчастного Бешеного.

Гномка усмехнулась.

— Ему не повредит, если он займется этим чудом плотнее.

Тунгдил удивился.

— Ты знала о ее намерениях?

— Это я ей посоветовала.

— Что?

Балиндис усмехнулась и отодвинулась назад чуть сильнее, чтобы опереться поясницей о подушку.

— Когда она появилась здесь и попросила приюта, я не знала, кто передо мной. В первый вечер мы долго разговаривали, и я выяснила, что она уже была в Голубых горах. Она надеялась найти тебя здесь, чтобы ты сказал ей, где находится Боиндил. Вторые не захотели ей ничего говорить.

— Ты натравила на него ребенка, а не гномку.

— Ей сорок четыре цикла. Уже по одной только ее фигуре можно понять, что она уже не ребенок, — весело возразила Балиндис. — Бешеный скоро обнаружит ее женскую прелесть.

— Она родственница гномки, которую он убил. Ничего похожего на романтику между ними ожидать не стоит, — возразил Тунгдил. — А что она собиралась делать сначала, прежде чем ты уговорила ее принять твой план?

— Она хотела убить Боиндила.

Тунгдил встал, расстегнул пряжки на кольчуге, и та соскользнула на пол. Он осторожно повесил ее на стойку у двери.

— У нее ничего не получилось бы. Но все может измениться, когда он закончит ее обучать. — Гном сбросил тяжелый кожаный плащ и остался в рубашке, кожаных штанах и сапогах. — Она Третья, Балиндис. Вскоре она овладеет ремеслом воина лучше, чем он. Ты желаешь ему смерти?

Та сложила руки поверх одеяла.

— До этого не дойдет.

— А почему? — Он повернулся к супруге. — Скажи мне, почему ты так уверена.

Балиндис пожала плечами и снова поцеловала его, на этот раз в нос.

— Этого я сказать тебе не могу, — призналась она. — Назови это интуицией.

— Ох уж эти женщины со своей интуицией, — проворчал Златорукий, сдаваясь. — Будем молиться Враккасу, чтобы все случилось так, как ты предчувствуешь, — он поглядел на доспехи. — Ты слышала, что творится в Потаенной Стране? — Когда жена покачала головой, он быстро поведал ей о том, что пережили и услышали они с Бешеным. — Ты уверена, что Года действительно не охотится на бриллиант? Что говорит на этот счет твоя интуиция?

— Хорошие были времена, когда можно было встретиться с ребенком бога-кузнеца и не тратить время на размышления об искренности его слов и поступков, — простонала она. — Не могу сказать наверняка, но на протяжении всех дней, что она провела здесь, я не застала ее ни за чем, что показалось бы подозрительным, — она провела рукой по его бороде. — Камень все еще там, куда мы его положили.

Он улыбнулся.

— Пойду и скажу ему быстро, что я уже вернулся.

— А я соберу поесть. Насколько я знаю тебя, а главное, вспыльчивого Боиндила, вы точно проголодались, — Балиндис встала, набросила на себя простое шерстяное платье поверх льняной ночной рубашки и надела сапоги. — Еда скоро будет готова, так что не болтай слишком долго со своей прелестью.

— Моя прелесть, — прошипел он, передразнивая жадных скальных карликов, сгребавших золото и все, что выглядело ценным. Затем рассмеялся, и они рука об руку вышли из комнаты.

Через два перекрестка дороги их разошлись. Тунгдил снял масляную лампу со стены и отправился в ту часть штолен, которую в те времена занимали ученики Лот-Ионана. Большинство дубовых дверей по-прежнему находились на своих местах. За ними начинающие маги получали уроки и мечтали о том, что однажды унаследуют магическое королевство Лот-Ионана.

Теперь ничего этого не было. Никакой магии, никаких магических королевств. Никакого Лот-Ионана.

Тунгдил вошел в лабораторию.

В этой комнате у него произошла большая ссора, во время которой загорелась большая часть оборудования — причем не по его вине. Бутылочки с эликсирами, тигли с бальзамами, трубочки с экстрактами и эссенциями, все дорогие припасы для различных экспериментов смешались в опасную массу. После сильного взрыва от аппаратов, полок, столов и лавок почти ничего не осталось.

Здесь по-прежнему царил хаос. Гном прошагал по звенящим осколкам и потрескивающимся глиняным черепкам до огромной кучи осколков стекла, которая была очень дорогим прибором для дистилляции. До взрыва.

Гном нагнулся, немного покопался в осколках. Бриллиант он нашел только после продолжительных поисков, блестящие осколки делали его невидимым. Тот, кто не додумался бы искать его в мусоре, никогда бы его не нашел.

Тунгдил обрадовался холодному огню, вспыхнувшему в гранях, околдовавшему его сердце. Гном повертел им из стороны в сторону, чтобы свет лампы преломился лучше и отбросил сияние на мрачные стены.

Каждый раз, беря в руки камень, Златорукий ждал, что драгоценность каким-то образом покажет ему, является ли бриллиант самым могущественным артефактом Потаенной Страны.

И, как обычно, ждал он напрасно. Положив камень на место в небольшую гору из осколков стекла, он спрятал сокровище поглубже.

Потаенная Страна, королевство Четвертых, Коричневые горы, начало лета 6241 солнечного цикла

В широкой шахте послышался пронзительный свист, уходящий вверх, и сразу после этого зазвонил колокольчик в так называемой системе транспортировки. Ожила строго продуманная череда лебедок, шестерней, маховиков, а также весов всевозможных размеров — за исключением одной ниши. Здесь было место мастера подъемных механизмов.

Ингбар Ониксоокий из клана Камневоротов, исполнявший свою ответственную работу, понял сигнал.

— Начинается! — крикнул он вниз.

Его руки по очереди коснулись различных рычагов из железа, высотой со взрослого гнома, и высвободили тормозные клинья между колесиками и роликами. Освобожденный механизм зажужжал и пришел в движение.

Вращающиеся части конструкции вызвали воздушную тягу, пахнуло маслом и смазкой, вес на цепях поднимал груз наверх, и гном не расходовал силу своих мышц. Таким образом можно было без усилий переместить сорок центнеров.

Ингбар закрыл глаза, прислушиваясь к звукам, затем взял масленку и добавил немного смазки на жужжащие колеса. Он просто ненавидел, когда металл терся о металл, износ был слишком велик.

Внезапно раздался звук, который мастер подъемных механизмов не слыхал ни разу за все свои смены… И система транспортировки остановилась.