Книга Выбравший тень, страница 32 – Андрей Руб

Не раздумывая девчушка рванула к выходу. Благоразумный Гоша метнул ей в ноги бола.

Через шаг она запнулась и растянулась посреди зала.

— Гмырт, принеси её.

С абсолютно невозмутимым видом тролль принес и посадил ее на лавку передо мной.

— Господин, а вы кто? Дрожащим голосом спросила она.

— Я самый страшный разбойник на тракте!

Испуг через секунду сменился лукавым выражением на ее лице. Это дало мне понять, что с юмором у нее все в порядке.

— А вы храбрец! — неуклюжая попытка польстить. — В одиночку кинуться на такую толпу.

— Не люблю, когда мешают обедать. Гмырт будь другом выкинь эту падаль, чтоб не смердела.

С абсолютно индифирентным выражением лица тролль поднялся из-за стола, и тела, подхваченные его могучей дланью, отправились в короткий, но непродолжительный полет. После чего, также равнодушно сел за стол и продолжил прерванное занятие.

Изумленная девчонка, пялилась на меня, как на восьмое чудо света.

— Так кто же Вы? — опять спросила она.

— Барон, — ответ так поразил её новизной, что она уставилась на меня в полном недоумении.

— Но, как же это…… - она кивнула на пол, где уже было чисто.

— Они не проявили должного уважения, когда разговаривали с Гошей, — глядя на морду, старающегося не захихикать гоблина, я порадовался своим актерским талантам.

— Не проявили уважения? — недоумение на её лице, все-таки заставило меня засмеяться.

— Девочка, быдло всегда надо ставить на место! — нравоучительным тоном произнес я. — А теперь коротко, что им было нужно от тебя?

— Мы с бабушкой живем на выселках, она травница и меня научила. А теперь, я еду поступать в академию. Бабушка сказала у меня талант, только денег у нас мало, вот я и продала микстуру их хозяину, — от кашля.

— А теперь он стоит, и кашлянуть боится!

Уставившемуся на меня гоблину и троллю, я пересказал анекдот. Раздался гомерический хохот. Девчушка утирая слезы произнесла: — Его и вправду пронесло…попил сырого молока.

Теперь, утирал слезы я.

— Ты едешь учиться?

— Говорят тем, у кого способности, можно учиться бесплатно.

— Ну, если говорят…..

В дверь проснулась рожа «вождя апачей»: — Ты благ, еще пожалеешь, что связался с нами! — прошепелявила она, видимо так и не поняв преподанного ей урока.

— Убей его, — я кивнул одному из своих воинов.

Коротко кивнув, он мгновенно выскочил из-за стола и ударом ноги отправил торчавшую в дверях морду, во двор. Через секунду, раздался сочный чавк и предсмертное хрипение.

— Вот, что бывает, когда не слушаешь маму, — нравоучительно произнес я и продолжил с аппетитом кушать.

Жестокий век — жестокие сердца. Дебильным [53] мыслям о ценности человеческой жизни, я не стал предаваться. Этот идиот — сам выбрал свою смерть. Оскорбление благородного простолюдином, во все времена каралось весьма жестоко. А то что, я теперь благородный, просто добавило изюминки в мое поведение. Начал выступать, только получил в рыло, захотел продолжить — смерть. Будь готов, всегда ответить за свои слова. Всего лишь.

На девчушку расправа произвела шокирующее впечатление. Глазищи стали «по рублю».

— Думаешь, я сволочь и самодур?

Она судорожно кивнула и недоуменно смотрела на меня, неторопливо продолжающего есть, как ни в чем не бывало.

— Если бы они поймали тебя, что бы с тобой сделали?

— Наверное, отвели бы к судье?

Я засмеялся.

— А перед тем, как ты попала бы туда, семеро здоровенных мужиков не захотели бы познакомиться с тобой поближе? Хотя бы разок позабавиться с тобой?

Такая мысль ей видимо не приходила в голову.

Видимо представив описанные мною события, она мгновенно побледнела.

— А в камере тюремщики — святые?

Такая перспектива, совсем не приходила ей в голову, и вид у неё испуганной и ошарашенной, был презабавный.

— А то, что я попрошу тебя, о том же, в благодарность за спасение? Или вон отдам троллю? Она кинула короткий испуганный взгляд, на неторопливо жующего тролля.

— Но вы же, не сделаете этого милорд? — а глаза совсем детские, испуганные.

— Не сделаю. Ты просто дура. Как ты, умудрилась дожить-то, до сегодняшнего дня, с такой простотой?

— У бабушки.

Ответ заставил засмеяться даже Гмырта. С удовольствием посмеявшись, я спросил: — Кушать будешь?

— Я бы поела каши, — несмело ответила она, теребя воротник платья.

— Эй, хозяин! Мясо и кашу сюда! И моим воинам кувшинчик вина.

Рев с соседнего стола доказал, что душка-барон, как никогда близок к чаяниям народа.

О мертвых либо хорошо, либо ничего.

Так что же скрывается за словами:

«Почтим молчанием, память усопшего»?

Из размышлений на досуге.

Спокойно переночевав в гостинице и прихватив девчушку, по имени Стора, отряд благородного барона поехал дальше. Вопросов о происшествии в гостинице, мне никто задавать не стал. Я в своём праве. Что здесь, мне нравиться, никто не задается глупыми вопросами о справедливости или прочей чуши. Можешь силой доказать, свои претензии? Докажи! Нет? Сиди и не выступай. Многие из мирных жителей, видящих кровь только по телевизору, скажут в ответ на мой приказ убить, что это жестоко и так далее.

Я просто объясню, если бы воин не выполнил прямой приказ, недвусмысленно отданный ему, я бы просто убил его. Невзирая на заслуги и опыт. Потому, что прав начальник или нет, мы будем обсуждать потом, за чашкой чая. А в бою, именно в БОЮ! Я должен быть уверен, что мой приказ будет выполнен. А соплежуйские рассуждения о ценности человеческой жизни оставьте, на тот момент, когда вас начнут грабить или насиловать возле вашего подъезда. Там вы сможете проявить все свое красноречие, об общечеловеческих ценностях.

Я, такой как я есть! И меняться кому-то в угоду, староват-с. Сдохну, вместе со своими глупыми принципами, о верности и чести.

Извините, отвлекся.

Еще четыре дня, заняла дорога до следующего, «очага цивилизации».

В ночь, перед въездом в следующий город, мне приснился престранный сон.

Хотя следует упомянуть, что сны посещают меня все время, но этот поразил меня своим реализмом. Обычно сон, это сон, а тут я очнулся в подвале какого-то замка. В углу вонял и потрескивал факел. Поднявшись с охапки вонючей соломы, на которой я лежал, подошел к двери камеры. Сомнений, что я в камере почему-то не возникло. Открыв дверь, почему-то не закрытую, я стал подниматься вверх. Поднявшись на третий этаж сооружения, я внезапно услышал дребезжащий старческий голос.