Книга Путь чужака, страница 26 – Андрей Прусаков

— Отсюда не сбежишь, — сказал кто-то. — И не кричи, если не хочешь попасть в темницу. Многие аллери знают наш язык.

— Яробору просто повезло, — сказал Остроклык, зевая. Зубы у него были под стать прозвищу. Крокодил, только не Гена. — Если бы мы и знали этот путь, аллери давно перекрыли его.

Стасу пришлось согласиться. Усталые ставры разошлись по углам, и больше никто не вспоминал о Яроборе.

…Через день в яме нашли труп. Утром один из ставров не встал, а когда его затормошили, то поняли: умер. Труп вынесли наверх, но надсмотрщик раскричался:

— Зачем притащили? Несите назад и сбросьте в выгребную яму — она как раз пустая.

Ставры заворчали. Вперед выступил Крепкорог.

— Господин, — сказал он, старательно глядя в землю. — Мы не можем этого сделать. Он такой же ставр, как мы все.

— Он такое же дерьмо, как и вы все! — рассмеялся охранник.

— Его надо похоронить, — упрямо заявил Крепкорог.

— Ты будешь указывать мне?

Стоявший неподалеку Стас увидел, что аллери подошел к старику и рукоятью плети ткнул в морду. «В лицо, — мысленно поправился Стас, — в лицо. А морды у этих сволочей!»

— Ты будешь указывать?

— Его надо похоронить, — упрямо проговорил старик. Стас почувствовал напряжение. Словно кто-то повернул рубильник и строй ставров пронзил невидимый ток. Почувствовали это и охранники. К надзирателю подошел один из воинов, что-то шепнул.

— Ладно, — сказал старший. — Несите это дерьмо к стене и скиньте вниз.

— Этого мы тоже не сделаем.

— Что?!

На площадке стало тихо. Стас увидел, как подобралась охрана, как поднялись, целя в грудь ставрам, тяжелые арбалеты.

— Взять! — распорядился надсмотрщик.

Два воина схватили Крепкорога и потащили прочь. Старик не сопротивлялся.

— Кто еще хочет что-то сказать? — Мерзко улыбаясь, аллери оглядел угрюмо молчащую толпу. — Никто? Тогда уберите это дерьмо туда, куда я сказал. И за работу!

Несколько ставров нагнулись, чтобы поднять мертвеца.

— Да вы что? — оттолкнул их Стас. — Оставьте!

— Эй, что там? — спросил надсмотрщик. Он подал знак, и несколько воинов, рассекая толпу, ринулись к Стасу.

— Бунтуешь? — спросил один, снизу вверх глядя на Стаса.

— Да вы что?! — крикнул Стас. — В вас что, ничего святого нет? Это же мертвый, его надо хоронить, а не выбрасывать, как мусор! Вы что, и своих так выбрасываете? Вы не люди, что ли?

Он слишком поздно понял, что слова «люди» в языке ставров не было, а было «аллери». Воины расхохотались.

— Мы-то люди, а вот ты…

— Говорливый какой, — сказал второй.

— Ну, — подтвердил третий, — может, тебе язык отрезать, ставр?

Стас замолк. Язык терять не хотелось, да и запал иссяк, когда он понял, что сморозил.

— Что там? — крикнул надсмотрщик.

— Пошли, говорун. — Копья уперлись Стасу в бок и спину. Пришлось идти.

— Вот, — сказал страж, выведя Стаса из толпы. — Бунтовал.

— Вот как? — Крысь прищурился, разглядывая Стаса. — А, так это тот, кого нам недавно продали.

Продали? Они еще и торгуют ставрами, как скотиной! Впрочем, этого и следовало ожидать.

— Еще не привык, да? — ухмыльнулся надсмотрщик.

Он отвернулся и сказал что-то на языке аллери.

— Протяни руки, — сказал один из воинов. — Живо!

Стас медленно вытянул руки, в тот же миг воин с размаху заехал ему в пах. Стас вскрикнул и упал. Аллери засмеялись. Скорчившемуся от боли Стасу ловко надели колодки.

— Теперь вставай!

Согнувшись от острой боли, Стас следовал за воинами, тянувшими за веревочный поводок. Стас никогда никого не убивал, но сейчас, будь у него автомат… Это же просто фашисты!

Карцер оказался тесным и сырым, как и положено карцеру. На полу не было даже соломы, а свет исходил из крошечного окошка под высоким потолком, до которого Стас не достал бы даже в прыжке. Двери как таковой не было — вместо нее железная рама с решеткой, скованная достаточно надежно. Даже могучие мышцы Стаса не могли погнуть эту конструкцию. Зато Стас видел часть коридора и соседние камеры, в которых, правда, никого не было.

«Все камеры Вселенной мало отличаются друг от друга, — слабо улыбнувшись, подумал Стас. — Что и неудивительно».

Растянуться во весь рост он не мог. Наверно, это и есть главное испытание для всех, кто здесь когда-либо сидел. Впрочем, аллери смог бы вытянуться. Отхожего места не было, из чего Стас сделал вывод о будущей прогулке. Он ошибся. Прошло несколько часов, наступил вечер — но никто не пришел и никуда не вывел. Превращать камеру в туалет не хотелось, но что тут поделать?

Интересно, надолго его упекли? Вряд ли: какой смысл долго держать взаперти здоровую рабочую силу? Так, подержат для острастки. Вспоминая случай с Крепкорогом, Стас даже себя зауважал. Вот кто бы мог подумать, что он, как декабрист, будет сидеть в крепости за бунт против власти? Но пришло время ужина, а в каземате было так же тихо. Никто не пришел, не принес еды, даже воды не было. А пить хотелось. Стас высунул язык и лизнул сырую штукатурку. Вот гады!

Мозг тотчас нарисовал картину мести: вот Стас хватает охранника, одним ударом размазывая по стене, берет ключи, вырывается наружу и… «Все это похоже на плохой боевик, — грустно подумал Стас. — В реальности меня просто пристрелят. Да и убивать я не умею и не хочу».

Должен быть иной выход. Должен. Ведь, в отличие от ставров и аллери, он, Стас, окончил институт, знает механику, физику, химию, сопромат, в конце концов. Он какой-никакой инженер, хоть и долго не работал по специальности. Но знания-то остались! И опыт цивилизации, до которой этой расти и расти!

Наступила ночь. Голодный Стас долго не мог уснуть, сжимал челюсти и мысленно материл аллери.

…Утром раздались шаги, звякнула сталь. Продрогшего от сырости и закостеневшего в колодках Стаса выволокли из каземата на воздух. Серое, затянутое облаками небо оказалось под стать настроению.

— Будешь носить камни! — объявил Крысь. Стас покорно кивнул. А что ему оставалось?

Его поставили в пару к еле двигавшемуся, тщедушному ставру, почти старику. Вдвоем они насыпали камни в носилки и тащили к строящейся стене. По мере возможности Стас осматривал применявшиеся на стройке механизмы и соображал, на что способны местные механики. К вечеру картина была ясна, но Стас так устал, что после ужина, который он проглотил почти не жуя, упал на солому и заснул.

Утро началось по-обычному, но Стас решил: сегодня или никогда! Он должен выделиться, вырваться из этого стада, иначе смерть…

Как было и вчера, он с тем же напарником потащил камни на стену, где их тесали и укладывали каменщики.