Книга Брачные игры чародеев, страница 21 – Артем Тихомиров

— Все, нам хана, — сказала Селина, — Читайте! Или я прочитаю!

Я стоял столбом до тех пор, пока служанка в отчаянии не двинула меня кулаком в грудь. Кулак у нее оказался прямо каменный. Иной раз такая метода очень взбадривает, сообщая туловищу необходимую легкость. Особенно если речь идет об угрозе близкого знакомства с дубовой мебелью.

В общем, зачерпнув из загашников остатки храбрости, я стал читать заклинание. Точнее, я прочел их три, последовательно, ибо так требовали правила сцепления отдельных чар. Никогда раньше мне не доводилось применять то, что я применил, да еще в своем доме, но ведь все бывает в первый раз.

Пока я декламировал, пикси волокли комод в нашу сторону. Как только я закончил и взмахнул рукой, комод грохнулся на пол и выплеснул из себя все свое содержимое. Как ему удалось не провалиться в подвал, ума не приложу.

Никогда не видел такого фейерверка, состоящего из повседневных вещей! Селине попало в глаз каблуком сапога, со свистом рассекающего воздух, на что она выругалась и, запнувшись, свалилась возле меня.

Я видел это лишь мельком. Меня интересовали пикси — как подействовало на них сонное заклинание.

Подействовало, можете не сомневаться. Комод грохнулся не просто так — его уронили потерявшие возможность соображать несуны. Кого-то он, наверное, и придавил, однако малиновых зловредников не так-то просто изничтожить, поэтому причин беспокоиться не было. Через мгновение после того, как комод изверг из своей утробы мои вещи, пикси посыпали дождем. Было слышно только, как с глухим стуком, словно погнившие яблоки, разбойники падают на пол. И, заметьте, больше ни единого обидного словечка и смешка. Они заснули.

— Уф, — сказала Селина, поднимаясь. — Наконец-то!

Последний пикси, героически сражавшийся со сном, сделал несколько кривых фигур высшего пилотажа и спикировал вниз, улегшись в раскрытую шкатулку, как в колыбель.

Служанка зевнула и поглядела на меня.

— И часто у вас такое происходит?

— Не то чтобы…

— А где его светлость? Тристан?

— Внизу, в лаборатории. Это все благодаря ему…

— Понятно, я так и знала, — зевнула Селина, потирая глаза. Левый уже окаймлял синяк — результат удара летающим сапогом.

— Он и дома у родителей пакостит? — спросил я. Зевота передалась и мне. Как хорошо осознавать, что в доме ничего не происходит!

— Если говорить правду, то да. Я, конечно, не выношу сор из хозяйских изб, но раз вы сами с этим столкнулись, то юлить нечего.

— Еще как столкнулся. Сегодня на Ярмарке Десяти Чудес мальчишка устроил такое, что мы оба еле ноги унесли. Нам повезло, иначе бы мы сейчас вдвоем сидели в темном сыром каземате городской тюрьмы, где хозяйничают крысы и мокрицы.

Селина махнула рукой:

— Я ходила с ним на Ярмарку. Однажды он сломал карусель.

— Как?

— Бросил какое-то заклинание, и она закрутилась как бешеная.

— И? — спросил я, холодея.

— Те, кто на ней в тот момент катался, разлетелись в разные стороны. Как гуси.

— Гуси?

— Ну, перелетные. Только без крыльев. Представление было — закачаешься!

Выходит, что Тристан на Ярмарке — давно известный клиент. Возмутитель спокойствия и чародей-террорист, исчадие непослушания и подросткового бунтарства. Держу пари, его именем уже пугают детей.

Немыслимо. Как так случилось, что мигонцы не разорвали нас на кусочки прямо на Ярмарке? Его — за прошлые подвиги, а меня — в качестве сообщника? Может статься, я был неправ, стеная, что жизнь ко мне несправедлива.

Я зевнул. Ох и не выспался я! Вздремнуть бы часок-другой.

— Что прикажете делать с пикси? — спросила Селина. — Надо отправить их назад.

— Это вряд ли. Я исчерпался. В последнее время произошло много всего, и это выпило из меня все соки.

— Оно и видно. Вы похожи на кусок залежалого сыра. Вам надо больше гулять, — сказала девица. — Предлагаю собрать пикси и куда-нибудь их положить. Или они проснутся и снова начнут безобразить.

— Кажется, большего они уже не добьются, — вздохнул я.

— Но дом-то еще стоит, — напомнила Селина.

— Вы правы. Тогда нужно подыскать подходящий ящичек…

Мой взгляд упал на деревянную шкатулку, в которой до низвержения комода хранились затычки для ушей. Крепкая такая шкатулка, покрытая старинной резьбой и темным красноватым лаком. Если ее модернизировать, расширив внутреннее пространство, туда, пожалуй, можно будет упаковать всю эту малиновую ораву.

Кое-что из Силы во мне еще сохранилось, поэтому на эту несложную операцию Браула Невергора должно было хватить. Селина наблюдала за моими манипуляциями и терла голубые очи.

Дважды я каким-то непостижимым образом чуть не обжег себе пальцы. Пришлось некоторое время трясти ими, шипеть и виновато поглядывать на служанку. Потом я понял, что перепутал заклинания. Ну, это в моем духе.

Готово. Я показал Селине плоды моих трудов и для наглядности сунул руку в шкатулку. Рука ушла в нее по плечо — внутри стало свободно. Я поиграл бровями, ожидая похвалы.

— Впечатляет, ваше сиятельство.

— С виду сюда засунешь не больше двух маленьких котят, но на самом деле теперь в шкатулку влезет их не меньше пятидесяти ведер! — похвастался я.

— Давайте приступать, а то у меня глаза слипаются.

Я хлопнул себя по лбу. Вот, бывают же у Браула Невергора, которого некоторые злые языки считают первым тупицей нашего королевства, гениальные озарения!

— Я не подумал о нашей защите! Заклинание действует и на нас с вами!

— Ексель-моксель!

— Не могу с вами не согласиться! Хотя и медленнее, чем пикси, мы тоже вскоре погрузимся в небытие!

— Тогда вперед! Не хочу проснуться подвешенной к потолку, когда эти назойливые мухи, проснувшись раньше, возьмутся за старое! Однажды парочка их так же поступила с чародеем, у которого я жила и работала в нежном возрасте. В один прекрасный день он оказался на вершине дуба. Пикси примотали его к ветви при помощи его собственных подтяжек.

— Какой кошмар!

Мы напрягли все силы, мужественно борясь со снотворными чарами, и успели собрать всех пикси. Закрывал шкатулку я в одиночестве, потому что Селина уже храпела прямо на куче того, что раньше хранилось в комоде.

Кстати, прежде чем уснуть, поделюсь странным наблюдением. Пикси не трогали гостиную. Она по-прежнему была закрыта на ключ и чувствовала себя вполне хорошо. Этому непонятному факту я не мог найти объяснение, во всяком случае, в те минуты, когда из последних сил боролся со сном. Просто взял на заметку.

И тут же вырубился, растянувшись на пороге библиотеки.