Онлайн книга «Буря и натиск»
|
У самого Сказочника дело обстояло не лучшим образом. Наступать на правую ногу становилось раз за разом больней. Гоблин ощущал, как ступня в месте недавнего воспаления снова сделалась больше, и ругал Ресницу, чьи усилия пропали даром. Не то, видимо, сделал лекарь, не то лекарство дал, не всю заразу вычистил. Гоблин отправился вслед за лейтенантом, стараясь не демонстрировать хромоту. От боли – хотя гоблины могут терпеть всякую – аж темнело в глазах. В ноздри лез острый запах крови и гари. И это дерьмо, боги свидетели, уже пыталось вывернуть сержанта наизнанку. Тошнота подбиралась к самому горлу, отчего Сказочник только бранился про себя и стискивал челюсти. Отпил воды. Не сильно помогло. «В кровь пошло. Зуб даю – в кровь пошло», – подумал сержант, входя в недавно подорванное здание. * * * Отвертка приветствовал появление Крота радостным уханьем и засыпал его вопросами. – Бой как бой, – ответил тот. – Ничего особенного… – Ага, – обиженно протянул Отвертка. – Вам там хорошо было. А я с этой… – Гоблин дернул цепь. Эльфка, сидевшая спиной к кустарнику, подняла глаза и оскалила маленькие зубки. – Смотри, Крот, еще и огрызается. Что твоя кошка! Эх, тварь, проучил бы я тебя. Хворостиной по голому заду – чтобы годик сидеть на нем не смогла. Вставай! Подпех дернул сильней. Морковка упала, и ее проволокло почти полметра. Несмотря на это, пленница не издала ни звука. – Полегче, дубина, – сказал Крот, отбирая у Отвертки цепь. – Если мы донесем ее до места назначения с выдернутыми руками и отбитым задом, нас по головке не погладят. – Kwoggeah! Demmy mak! [16] – сказала пленница, глядя на Отвертку горящими глазами. – Во, закрякала! Первое слово от нее слышу за сегодня. Думал, что немая, – улыбнулся Отвертка и навел на нее карабин. – Ну, может, отстрелить тебе что ненужное? – Слушай, отвали! Чего пылишь? – огрызнулся Крот, отворяя ствол. Отвертка тут же выпятил нижнюю губу. – Если какие-то претензии, иди и поговори с лейтенантом. Может, он рассмотрит твои предложения! Здоровяк повесил оружие на плечо. – У меня только одно предложение. Пристрелить ее. И сказать, что сама отбрыкнулась. Ну от болезни какой своей, эльфьей. А мы геройски сражались за ее жизнь, но даже Шершень ничего сделать не смог. Вот так. – Верно. Иди и расскажи Ржавому. Он будет рад. Крот направился к ферме. Эльфка топала за ним молча, но у самых деревьев, растущих позади руин конюшни, потянула цепь на себя. Подпех повернулся. – Чего тебе? Морковка проводила напряженным взглядом Отвертку, прошествовавшего мимо нее, словно громадная баржа. – Fa! – Чего? – Fa! Пленница смотрела на него, сквозь него, внутрь него. Крот ощутил холод и дрожь. – Эй, не вздумай дурить! Соображаешь?! Не вздумай! Никакого колдовства! Эльфка нахмурилась, пытаясь понять. – Никаких чар… тьфу… никаких волшебских фокусов! Смекаешь?.. Морковка смекнула – на удивление. И замотала головой. – Mes fa! [17] – Не въезжаю… погоди, позову Хилого… Только он распахнул рот, чтобы гаркнуть ботаника, как Морковка быстро залепетала, всеми силами стараясь показать, что можно обойтись и без переводчика. Крот клацнул зубами, наблюдая за пантомимой, которую в следующий момент продемонстрировала покрасневшая от неловкости пленница. – Чтоб я сдох… В сортир, что ли? Морковка смотрела на него вопросительно и добавила, показав, как в этом случае приплясывают. Детский сад, подумал подпех. – Ну вот еще проблема… Ну давай, вот сюда, за дерево. Я отвернусь, не дергайся. Тут никого нет. Только быстро… Гоблин подошел к дереву, прислонился к нему спиной. Пленница обошла дерево, цепь натянулась до предела. Крот услышал возню и поднял глаза к небу, где парили белые облачка. Птицы снова облюбовали заросли и старались перекричать друг друга. Морковка возилась долго. Справиться с брюками, к тому же такими большими, было нелегко. Крот дважды слышал ее тяжелый вздох и неразборчивые слова. Это и есть могучая волшебница? Наконец рыжая вернулась. Ее щеки горели. Помрачневшим взглядом она дала понять, что готова к дальнейшему, а потом поглядела на его фляжку. На этот раз Крот понял без слов и дал пленнице попить. – Estaa. [18] – Эста так эста… Спасибо, что ли? – проворчал Крот. – Ну так пожалуйста! Идем! Во дворе отдыхали подпехи. Отвертка влез за руль джипа. Ворох и Шершень осматривали мотоцикл и о чем-то спорили. Гробовщик расположился прямо на земле, привалившись спиной к лежащей на боку бочке, и закрыл глаза. – Чего так долго? – спросил Хилый. Крот объяснил. – Точно! – сказал ботаник. – Мы, кажется, об этом забыли. Ей ведь надо пить, есть и… тому подобное… Крот пристегнул конец цепи к бамперу джипа, после чего Морковка села на землю, вытянув ноги. Она научилась не замечать зеленых и намеревалась придерживаться своей тактики и дальше. Крот опустился рядом, положил на колени гвоздемет. Хилый вынул из своей сумки коробку с пайком, вытащил плитку шоколада. – Все женщины любят сладкое, – сказал он и, подойдя к Морковке, присел на корточки. Та взглянула на него исподлобья. Крот заметил ее сжатые кулаки. Дрожащие губы. – Cou? Cou? [19] Эльфка не реагировала, обратив взгляд в пустоту. – Смотри, укусит, – сказал Отвертка. – Меня однажды укусила. – Когда это? – спросил Ворох. – Да это до войны было. У нас, в Огарке. Официантка в баре. Хотел, понимаешь, погладить, а она кусаться. – Твои манеры, что у медведя, – сказал Шершень. – От гоблинши ты получил бы замечательную затрещину, а стройная дева, она что? Только зубами и может. Правда, частенько у них стилет припрятан в рукаве. Так что тебе повезло, дубина. Хилый сделал еще одну попытку угостить Морковку шоколадом, но она отвернулась, поджав губы. – Ну не хочешь, как хочешь! Xas oter quil – reatt. [20] – Хилый отломил половину плитки и запихал себе в рот. Эльфка игнорировала его. Игнорировала всех. Ее взгляд переходил с одного трупа на другой. Мертвых перворожденных не стали оттаскивать в кучу. Гробовщик вытащил из их карманов все, что могло пригодиться, и собрал оружие. |