Онлайн книга «Буря и натиск»
|
Подпех вошел и остановился. Приказ Ржавого предписывал ему стеречь пленницу как зеницу ока, значит, его место здесь. Но как же Гробовщик? Гобломант избавил Крота от колебаний. Сев, он зевнул, потянулся. – Явился… – Шершень меня сменил. – Шершень – толковый мужик, хотя и салага. Чародей посмотрел на Крота блестящими глазами и сказал: – Принимай пост. – Ага. Гобломант засобирался. Крот сел в углу, приставил гвоздемет к стене. – Гробовщик, – шепотом позвал подпех, когда тот уже подполз к выходу в обнимку со своим барахлом. – А?.. – Правда, что ты говорил костоправу?.. Ну… про… – Правда. – Расскажи… – Некогда. Я спать иду. Гобломант выскользнул в ночь и исчез. Крот остался. Посидел несколько минут в тишине, а затем попытался прилечь на то место, где спал Гробовщик. – Крот?.. – А?.. Подпех напрягся, прислушиваясь. То, что пришло ему в голову в первый момент, не могло быть правдой. Однако же было. Повернувшись, он увидел, что эльфка сидит, завернувшись в одеяло, и смотрит на него своими громадными глазами. – Что… ты сказала? – Позвала по имени… Гоблин помотал головой. – Это не сон, не кошмар, – сказала рыжая тихо. – Только не поднимай шум, я ничего тебе не сделаю. – Чтоб я сдох… Ты не спишь, несмотря на чары и таблетки… – пробормотал Крот, отбрасывая каску. – Значит, по-нашему говорим? Так, выходит? Комедию ломали? – Никто не спросил меня, знаю ли я гоблинский, – ответила эльфка. – За меня решили. А я знаю. Переводчиком была. Крот замычал, не зная, что сказать. – Ну? – спросил он, видя, как пленница изучает его. От этого взгляда было неуютно, от него кровь бросалась в голову. – Меня зовут Этайн Риорфейн. Ты ведь хотел знать. – Хотел. Все хотят. – Ты был добр ко мне. Хотя ты враг, которого я обязана ненавидеть… и, надо сказать, не изменила своего чувства… – Рыжая поежилась. – Я думала, что такие истории не происходят в действительности, но ошибалась. Происходят. Ты и твоя братья пришли на мою землю убивать. При всем при этом я вижу, что вы отличаетесь от тех, кого нам описывает пропаганда. – Погоди. Ты что, решила открыть мне свой секрет только для того, чтобы поспорить? Прямо сейчас? Ночью? – Вы отличаетесь, – сказала Этайн. – Вы еще хуже… – Чего? Слушай, по-моему, ты наглеешь… – Мне терять нечего, – ответила эльфка. – Ну и чем это мы хуже? – Вы считаете себя правыми. – Здрасьте, приехали. А что, надо считать виноватыми? – Вы – оккупанты. Вы пришли в Шелианд с огнем и мечом, вы давите гусеницами танков мирных жителей и поднимаете на штыки наших детей… – Погоди-погоди, Морковка, осади… – Я не Морковка. Я Этайн Риорфейн, дочь Фиама… – Меня это не интересует. Зато хочется узнать, почему это ты начала с наезда? Долго терпела, невмоготу сделалось? – Да. – Хорошо. Говори. Отыграем эту сцену – два непримиримых ворога на поле боя. Выскажи все, что думаешь. И посмотрим, сможешь ли меня удивить. Этайн долго молчала, глядя на Крота исподлобья. Научилась такому взгляду в гоблинской среде. – Моих родственников убило, когда ваши самолеты бомбили Виатрейн, у побережья, западнее вашей зоны высадки. У меня никого нет, я осталась одна. Впрочем, это уже не важно. Все больше моих соплеменников гибнет. Вы шагаете на север по колено в крови, зеленые. – Надо полагать, когда-то и вы шагали по Злоговару так же. Когда пришли отобрать его у моего народа. – Лжешь. – Не так, значит? – Не так. Мы отвоевали свою землю. Вся земля – наша, данная нам по праву перворождения! – О-хо-хо! Эльфюга завела свою старую волынку! – Не скаль зубы, животное! – прошипела Этайн. – Меня тошнит от одного твоего запаха! – Ничего не могу поделать. Родился гоблином, гоблином и помру. Такой есть. – Вот именно! – Однако же ты преспокойно берешь жрачку из рук животного, да? Желудок, он не разбирает, чья еда. Он не различает рас и народов. – Ты и твои братья – убийцы. Я видела, что вы делаете с эльфами. – А я видел, что вы делаете с гоблинами, – сказал Крот. – Все наши действия только в ответ. – Вы вторглись в мою страну! – Это ничего не значит, тем более она не ваша. У вас есть Зиаркена и прочие милые эльфьему сердцу места. Я не путаю? Почему бы вам не жить там и не отстать от всех остальных? Кто вам сказал, что все прочие хотят жить по вашей мерке? – Мы знаем, как надо! – ответила Этайн. – Если бы не перворожденные, весь мир давно бы превратился в гигантскую помойку, на которой бы кишели крысы. Мы несем вам порядок. Мы противостоим хаосу. Только мы способны поставить заслон на пути тех, кто его распространяет. В первую очередь гоблинов! В конце концов каждый гоблин, ступивший на землю Шелианда, будет убит. Как захватчик. Ему воздастся за его преступления. Никто, слышишь, никто из вас не вернется домой! А потом мы ответим своим ударом и сотрем в порошок вашу расовую гордость! И над Вырвиллой будут реять стяги эльфов, а имя вашего племени мы навсегда сотрем из истории и… предадим анафеме… – Да ты еще дурнее, чем я думал минуту назад, – сказал Крот. – Ты, похоже, рехнулась на своем эльфизме… Правда так думаешь? – Да! – Ну и дура, – пожал плечами подпех. Он сам не понимал, почему так спокойно реагирует на эту идеологическую труху. Может быть, потому, что наслышался ее в исполнении гоблинской пропаганды еще до отправки на фронт. А может, по какой-то причине был уверен, что Этайн лишь храбрится и показывает, какая она крутая. Вон, глаза горят, словно у кошки. Того и гляди – бросится с когтями на врага. Не бросилась. Спокойный тон подпеха охладил ее пыл. Она ждала бурной реакции, но ее не последовало. – Чего смотришь? – спросила Этайн мрачно. – Хочешь прирезать меня? – Нет, не хочу. – Почему? – У меня приказ. – Приказ и желание – разные вещи. – Здесь они совпадают. Ты отправишься туда, куда тебе предназначено отправиться судьбой. И все дела. – Не все, – сказала Этайн. – В смысле? – Дай мне нож, я разрежу себе вены. Потом ты скажешь, что я стянула его у тебя. Я хочу умереть. |