Онлайн книга «Седьмая пятница»
|
Обработанный такой мощной артподготовкой, я смог лишь помотать головой. — Но ты мог хотя бы надеяться. Хотя бы предполагать, что однажды я появлюсь и освещу мрак твоей жизни своими лучами… Ну? — Э… Волшебница всплеснула руками. — Как мне все это знакомо! Снова я застаю тебя разбитым, снова ты похож на умирающую каракатицу, Браул! Знаешь, это даже неприлично. Как бы я хотела хотя бы раз увидеть тебя сияющим, как медный таз, готовым ну хотя бы не к подвигам, а к обычной прогулке! — Дорогуша, я бы рад, но ты же знаешь… — Что? — Жестокая судьба… — Плохое оправдание собственной лени! — отрезала девица и уселась на стул, расправляя складки пышной юбки. — Боюсь, мне придется заняться твоим перевоспитанием. С той поры как ты отвоевал у Эльфриды право на полнейшую самостоятельность, ты совсем распустился. Неужели тебе нравится жизнь виноградной улитки? — Ну да… — «Ну да»! «Ну да»! — передразнила Гермиона, — Ты бы себя послушал! Да ты просто бактерия, инфузория или как там ее еще называют. Твои потребности сводятся к самым простейшим, и мне стыдно, что ты мой брат! Я напустил на себя аристократическую холодность, в ответ волшебница раздула скоппендэйловские ноздри. Мои гримасы ее ничуть не смущали. — Прежде всего тебе необходимо совершать утренние пробежки! Вокруг дома. Кругов десять перед завтраком. Я онемел. — Чего совершать? Пробежки? Ты хочешь, чтобы я, аристократ, голубая кровь, элита королевства, носился по утрам вокруг дома? — А что? Так многие молодые мужчины делают! — Они, должно быть, рехнулись. Передай им, что я этого не одобряю. — Браул, физические упражнения закаляют тело и дух! — Но я не хочу закалять тело и дух! Мне и так хорошо! По спине моей побежали мурашки, совсем как те молодые люди, о которых говорила Гермиона. — Браул, ты не понимаешь! Ныне другие времена, невозможно оставаться в стороне от бурных событий нашего века! Это просто бестактно! Я скрестил руки на груди. — Пусть бурные события века обходятся без меня! — Так и знала, что ты выдашь что-нибудь эдакое. Ты невыносим! — Никуда меня выносить не надо. Я у себя дома и, кажется, никому не мешаю. — Но так нельзя! — Гермиона хлопнула обеими руками по своей юбке. — Когда все вокруг меня спрашивают, как поживает Браул, как идут его дела, я теряюсь и не знаю, что ответить. Отшучиваюсь. Не могу же я прямо заявить, что ты безвылазно сидишь в своей берлоге и покрываешься мхами и лишайниками. Общество изменилось, оно уже не такое, как раньше. Прогресс катится вперед, и ты рискуешь отстать настолько, что про тебя просто-напросто забудут! — Ну и пусть! Лишь бы не досаждали мне просьбами о помощи. — Ты — сухарь! Бездушное бревно! — А ты — напичканная вздорными идеями современная девушка! Гермиона расхохоталась: — Браул, ты сделал мне комплимент. — Да? Зараза! — Только вместо слова «напичканная» я бы употребила «напитанная». — Вот погоди, — рассвирепел я, — соберусь с мыслями и употреблю такое… Снова смех, звонкий, словно колокольчик. Я хмуро смотрел на нее, размышляя, как быстро в последнее время прогрессивные идеи проникают в нашу среду. Девицы теперь вооружены на все случаи жизни — на зуб им не попадайся, ибо рискуешь получить в лоб какой-нибудь новомодной теорией, касающейся общественного устройства или взаимоотношения полов. Вот и Гермиона стала одной из прогрессивных. И, по всей видимости, утренние пробежки она на полном серьезе считает делом полезным. О старые добрые времена, где вы?! Теперь девицу из высшего общества интересует не только замужество и прочный брак, о нет, им подавай философию, социологию и политику. Именно об этом рассуждают современные барышни, собирающиеся за чаем в узком кругу. Именно это они разносят по городам и весям, вербуя в свои прогрессивные ряды новых адепток, таких же юных, с горящими глазами. Наиболее же падки на новомодные воззрения именно чародейки, одна из которых сидела передо мной и молола абсолютную чушь. Теперь Гермиона была уверена, что, кроме пробежек, мне не помешает верховая езда. А еще, вероятно, и плавание в проруби зимой. Ну, «езду» я еще стерпел, но, когда мы дошли до «проруби», взревел и схватился на голову. — Ты просто чудовище, дорогуша! — А ты — слабак. Я хотела бы видеть рядом с собой такого брата, от которого бы все встречные падали в обморок! — Такого страшного? — Наоборот. Я имею в виду образец совершенства! Я не знал, что на это сказать. Одно ясно — Браул Невергор весьма далек от совершенства, тем более от его образца. Гермиона тешит себя напрасными надеждами. Оставалось лишь тактично ее о том уведомить. — И не мечтай! — гаркнул я, гордо отвернувшись. Юная волшебница погрузилась в свои душевные глубины, но пробыла там недолго и махнула рукой. — Браул, ну хотя бы пробежка! А там, глядишь, войдешь во вкус… — Нет! — Ну ладно, я старалась, никто не скажет, что я сидела сложа руки… — А что это ты с цепи сорвалась? Какая тебе реальная выгода от того, что я стану похожим на стройного атлета? — Не веришь в мои благородные чувства? — удивилась Гермиона. — Да как тебе сказать… Я слишком хорошо ее знал, чтобы не испытывать здорового скепсиса. — Хорошо, Браул, прекратим этот разговор, — промолвила она. — Вижу, ты предпочитаешь хиреть и чахнуть, вместо того чтобы дышать полной грудью. — Предпочитаю. И, кстати, буду делать это даже назло, ибо слишком многие в последнее время долдонят мне, что я должен изменить свой образ жизни. — Например, кто? — Не надо далеко ходить — Квирсел… Он связал это с уровнем моего интеллекта и подверг его уничижительной критике. — Я с ним согласна. Мозг, не получающий свежего воздуха, уменьшается в размерах, усыхает. В один прекрасный день ты обнаружишь, что думать тебе уже нечем. — Замечательно. Думанье очень утомительно. — Зануда! — Надоеда! — А кто еще говорил тебе, что ты заплесневелый мухомор? — Зубастик. Впрочем, он скорее намекал… — Зубастик? Изенгрим? Хм… — Что значит «хм»? Этот злыдень, этот дьявольский шутник в очередной раз сотворил со мной одно из своих безобразий! Гермиона внимательно посмотрела на меня. — Женская интуиция подсказывает мне, что вчера с тобой что-то случилось… |