Книга Спригган, страница 11 – Артем Тихомиров

Для отставного взломщика это теплое местечко. Немногим из нас удается найти себе такую берлогу,

где можно было бы спокойно дожить до старости и скончаться в постели в окружении рыдающих родственников.

Правда, родственников у Фогарда не водилось, но из этого он трагедии не делал. Его супруга, плававшая когда-то на пиратских кораблях, не дожила до сегодняшнего дня по трагической случайности. Однажды перепив рома, в бурную ночь она вышла на палубу и перевесилась через борт, чтобы облегчить желудок. Кончилось тем, что пиратка сиганула в кипящие волны и сгинула на веки вечные. Так гласит официальная версия. Портрет дамы с твердым подбородком и сверкающим глазом (второй закрыт засаленной повязкой) висит в лавочке у Фогарда на почетном месте.

Добравшись до места назначения, я остановился у входа й посмотрел по сторонам.

Конспирация в моем деле — великая вещь. У каждого взломщика помимо глаз, отпущенных природой, должна быть дополнительная пара еще и на затылке, и ею я пользуюсь постоянно.

Как обычно, никакой слежки. Но — опять же как обычно — я начеку.

Для разнообразия иногда я вползаю в «Сокровищницу» через черный ход. Сегодня решил вползти через белый.

Навстречу мне выдвинулась важная матрона с носом крючком и резной каменной шкатулкой в руках. Не иначе Фогард впарил ей какую-нибудь новинку, нашелестев по секрету, что сей артефакт был вывезен из древней гробницы какого-нибудь волшебника прошлого. А как же иначе? Кому хочется знать, что доро-гущая безделушка, стоящая на каминной полке, всего лишь подделка, рожденная в гномских мастерских Среднего Мурталаха?

Бросив взгляд на полупустую улочку, изгибающуюся к северо-западу, я вошел. Дама с носом погрузилась в карету и умчалась со скоростью ветра. Правильно, какой каваронец не любит быстрой езды?

Фогард Бом-Бом сидел за прилавком и, нацепив очки, погружался в сладостный мир бухгалтерской отчетности. Его лысина блестела, словно натертая воском, а бакенбарды пушились после недавнего похода в баню. Бом-Бом маленького роста, и иногда его принимают за гнома. Сходство подчеркивается кряжистостью и жилеткой с теплой подкладкой.

— Приветик, — сказал я, подцепляя локтем какую-то вазу.

Фогард вздрогнул. Я успел подхватить антикварную вещицу и водрузить ее обратно на постамент.

— Локи, ты меня в гроб вгонишь когда-нибудь! — произнес Фогард, промокая лоб платком. — Мне каждый раз дурно делается, когда ты появляешься. Удивительно, как ты не разнес до сих пор мою лавку. — Агент закрыл потрепанный с краев желтый гроссбух.

— Ты всегда в хорошем настроении, Фогард, — сказал я, приближаясь к прилавку.

Здесь надо было всегда внимательно смотреть в разные стороны. Хлам, хлам, сплошной хлам. Он свисает с потолков, заполняет полочки, шкафчики и вообще большую часть свободного пространства. Зажигательную польку тут не станцуешь.

— Не жалуюсь. Как дела? — Агент посмотрел на меня поверх очков.

— Нормально, старина. Дельце сляпано. Фогард кивнул, глядя на улицу в окно:

— Хвост?

— Ни малейшего.

Я посмотрел на одноглазую супругу бывшего взломщика. Пиратка ничуть не изменилась с тех пор, как пускала на дно корабли и бороздила моря-океаны на быстроходных каравеллах.

На меня она взирала с высокомерием. Я не был ее мужчиной.

— До меня тут дошли слухи… — сказал агент.

Я умудрился смахнуть с прилавка какую-то бронзовую статуэтку. Бац! Артефакт загремел по полу.

— Извини…

Вечно так — стоит чему-то упасть, оно откатывается или отскакивает в самые непостижимые места. На этот раз непостижимым местом оказалась узкая щель между шкафчиком и полом.

Я согнулся в три погибели и приготовился сунуть туда руку, как Фогард сказал:

— Локи, брось это! Брось, прошу. Иначе случится несчастье!

Он прямо трясется над своими сокровищами. До чего же с годами стал меркантильным.

— Ладно.

Я принял вертикальное положение, с идиотской улыбкой победителя на лице.

— Сегодня ночью поднялся шум. Ты чуть не попался?

— Д-да, чуть не попался. Руфио мне все уши прожужжал на этот счет.

— Слушай его, слушай. Иначе кто наставит тебя на путь истинный? — Агент выставил в мою сторону палец с золотым кольцом. — По-моему, ты стал слишком халатно…

— Ой, не начинай! Я этого не вынесу! Все, все, все! Я извлек урок и все прочее! Умоляю, без нотаций и мастер-классов по взлому!

Фогард долго смотрел на меня. В его взгляде читалась скорбь безутешного отца, который понял наконец, что его чадо, несмотря на все старания, пошло-таки по кривой дорожке. Моя улыбка померкла, как звезда, закрытая нежданной тучкой. Ну что уж прямо так уж?..

— Хорошо, — сказал агент. — Я просто не хочу, чтобы ты угодил на виселицу.

— Сплюнь!

— У себя в лавке я плевать не буду. — У-у!

— Итак. Часть города, к которой имеет отношение наш бизнес, несколько взбудоражена. Стражники бросились шерстить тучные нивы. Понял, о чем я?

— Неужто барон Заморис надавил на них и заставил бегать по-настоящему?

— Иногда они могут.

— Да, — кивнул я, вспоминая ночные приключения. — Но не слишком далеко и быстро. И стреляют из рук вон плохо.

— Стреляют?

— Ага. Плохо стреляют. Иначе бы я с тобой тут не стоял.

— Понял. Неважно. Разумеется, никто не знает, что именно ты обул жену барона на чертову горсть чистейших бриллиантов. Тут все честь по чести. Конфиденциальность, конспирация на уровне. Просто будь осторо…

— Ты же обещал, что не заведешь эту шарманку снова!

— Не завожу, не завожу. — Фогард понизил голос: — Ты принес?

Я хлопнул себя по груди. Завернутая в обычную тряпицу, там лежала штука немалой стоимости.

— Угу! Пойдем, Локи, обговорим детально… Надо было видеть это преображение. Внутри Бом-

Бома словно чародейская лампочка зажглась. И сам он подобрался, будто кошка, идущая по мышиному следу. Вот! Другое дело. Это больше похоже на старого доброго взломщика, с каким я когда-то познакомился.

Фогард вышел из-за прилавка на цыпочках, добрался до двери и, поглядев через стекло на улицу, выставил табличку «Закрыто». Еще он опустил занавеску и задвинул толстую металлическую щеколду.

— Идем. Знаешь, тут кое-что наклевывается. Ожидаю заказчика.

— Мне надо присутствовать?

— Да. Он желает поговорить с тобой. Бом-Бом увлек меня к двери в одну из двух задних

комнат, где проходило множество важных встреч.

Я увлекся, опрокинув по дороге пюпитр с лежащим на нем гримуаром в обложке из черной кожи лисир-ского василиска.