Онлайн книга «Анук, mon amour…»
|
– Я не дарил ей кольца. – Ее тело обнаружено во внутреннем дворике букинистического, под одной из клумб. Того самого букинистического, владельцем которого вы на данный момент являетесь. А на втором этаже обнаружен тайник с пистолетом. Армейский MAS калибра девять миллиметров. Тайник находится за книгой Макса Фриша… – «Монток». Я знаю, – совершенно машинально говорю я. MAS. Армейский MAS калибра девять миллиметров, который я скинул в сумку меломана в «Monster Melodies». Как он мог оказаться в тайнике и каким образом оттуда исчезло кольцо?.. – Вы убили мадемуазель О-Сими Томомори? – Я не дарил ей кольца. – Вы убили мадемуазель О-Сими Томомори, а тело зарыли в одной из клумб внутреннего дворика. Вас несколько раз видели с лопатой у этой клумбы. – Я просто хотел избавиться от улиток. На папоротниках полно улиток. – Избавились? – Нет. И никто не мог видеть меня во внутреннем дворике. – Ошибаетесь, мсье Кутарба. Жилец из окна напротив видел вас. Во внутренний дворик, как вы знаете, выходит окно. На северной стене. – Окно на северной стене заложено кирпичами. – Да нет, оно живо и здорово, а вот окно на восточной стене действительно заложено кирпичами. – Вы что-то путаете, мсье Бланшар. Бланшар придвигается ко мне так близко, что кажется: еще секунда, и его клыки вопьются мне в шею. – Это ты запутался, парень. И, боюсь, тебе не выпутаться. – Никто не мог видеть меня во внутреннем дворике. – Об улыбке убийцы я предпочитаю не вспоминать. – Ошибаетесь, мсье Кутарба. Квартира, окно которой выходит во дворик букинистического, принадлежит мсье Огюсту Ферлану. Пожилой человек, ветеран алжирской войны. Он-то и видел, как вы орудовали лопатой. И сообщил об этом нам. – Я просто хотел избавиться от улиток. Я просто хотел избавиться от улиток – так же, как lieutenant пытался избавиться от памяти об Алжире. Я просто хотел избавиться от улиток и так и не смог избавиться от них – так же, как lieutenant не смог избавиться от фотографии двух казненных феллахов с членами, заткнутыми в рот. Теперь я знаю, как его зовут, – Огюст Ферлан, не такое уж трудное имя. – Кстати, у вас в особняке на улице Музайя мы тоже нашли кое-что интересное. Напольные вазы, переносные ширмы, воздушные змеи, морские раковины, африканские и венецианские маски, кресла-качалки, курительницы для благовоний, неработающие игровые автоматы, светильники в виде бивней слонов и бивни слонов в чистом виде, ничего другого там нет. Интересно, что могло приглянуться Бланшару и его своре? – Что же именно вы нашли? – Дневник. Дневник некоего Тьери Франсуа. Правда, записей там немного, его и дневником назвать трудно. – Это ежедневник. – Ежедневник, да. А записи в основном ваши, перечень каких-то растений. – Это букеты ароматов. Я составляю композиции для духов. Я парфюмер. – Не стоит лишний раз напоминать мне об этом. – Сегодня от Бланшара уже не тащит «Minoritaire», я только сейчас это заметил, странно. – Я в курсе дела. Как дневник оказался у вас? – Я купил его у Линн… У мадам Нугаро. В нашу первую встречу в букинистическом. – Вы знаете, кто такой Тьери Франсуа? – Нет. Кажется, это давний друг Линн. – Мадам Линн Нугаро, прежней, как вы утверждаете, владелицы букинистического? – Да. – Не морочьте мне голову, Ги! – Бланшар впервые называет меня по имени. – Я понимаю, ваше положение не из легких. Но морочить мне голову не следует. Линн Нугаро никогда не была владелицей букинистического. Она работала продавщицей в магазине, торговала стиральными порошками. – О чем вы говорите, Бланшар? – Линн Нугаро никогда не была владелицей букинистического. Когда-то он принадлежал Тьери Франсуа по кличке Стриж. Серийному убийце Тьери Франсуа, повешенному в декабре семидесятого года. Вы знали об этом?.. Тьери Франсуа. Тьери Франсуа по кличке Стриж. Как я мог знать, что Тьери Франсуа и страховой агент Стриж – одно и то же лицо? Скорее всего, то самое лицо, которое когда-то я увидел в бокале с мадерой, а затем – в окне на восточной стене. Стриж. «Ищи птицу, Гай», – сказала мне Анук. Все так просто, жаль, что я не понял этого раньше. Стриж, единственный, кто раскрывал книгу «Ars Moriendi». Единственный из тех, кого я знаю. Стриж по-французски будет le martinet, отсюда и «Милосердие святого Мартина». Я столько раз видел эту картину, я и представить себе не мог, что это подсказка, великодушно подаренная мне Анук. Но так мной и не замеченная. Мне не нужно было ждать крапивников, они бы все равно не прилетели. Не в этом ли заключалось милосердие святого Мартина? Милосердие дневной его стороны. Или ночной?.. – Вам нехорошо, мсье Кутарба? – в голосе Бланшара слышится неожиданное сострадание. – Все в порядке, Бланшар. Все в порядке. – Почему вы купили этот магазин? – Мне понравилось место. – Место, где можно легко спрятать тело убитого вами человека? Вы убили мадемуазель О-Сими Томомори? – Я не дарил ей кольца, – кольцо волнует меня неизмеримо больше, чем японская анимация. – Вы ведь родились в России? – Да. Но я много лет живу во Франции. Я – гражданин Франции. – Но родились в России. – Да. – Вы ведь знакомы с мадемуазель Сонья? Софья Горская, сидящая так тихо, что я и думать о ней забыл, смотрит на меня широко раскрытыми азиатскими глазами. – Да. В прошлый раз мы были представлены друг другу. – Признаться, поначалу я слукавил, мсье Кутарба. Сонья не только переводчик. Она так же, как и я, работает в полиции. В русской полиции. Она кое-что узнала о вашей жизни в России. До того, как вы стали гражданином Франции. Задолго до того. Расскажите мне о вашей семье. – У меня нет семьи. Ты можешь не волноваться, Анук, я никогда не предам тебя. Никогда. – У вас была сестра, правда? – Я не хочу это обсуждать. – Я понимаю. Вы тяжело пережили ее смерть. – Смерть Анук? – не выдерживаю я. – Кто вам сказал, что Анук умерла? – Есть документальное свидетельство о ее смерти. Она умерла от аневризма в возрасте шестнадцати лет. – Кто вам сказал, что Анук умерла? |