Книга Вооружен и очень удачлив, страница 180 – Людмила Горбенко

— Видел я ваши уродские состязания, не сомневайся, — сально ухмыльнувшись, сообщил паренек. — Насмотрелся до полного отвращения! Вы, люди, очень любите компанией летом в лес подальше заехать и… Только прости, не припомню, чтобы кто-то ядра метал. Все больше отжимаются. Попарно.

Хомункулус одобрительно захохотал, но Квайлу было не до смеха.

— Послушай, ты мне надоел! Если этот ваш катализатор такая ценность, что же вы его на голой поляне выставили? Спрятали бы как следует, чтобы невинные люди из-за вас не страдали!

— Мы и спрятали! — возмущенно заорал садовник, отшвыривая дочиста обглоданную голую шкурку от мяса. — Лично я прятал! Пятнадцать капканов! Пять ям-ловушек! Да я сам к капсуле мог подойти только с листком-схемой! Защита такого уровня сложности, что запомнить невозможно!

— Как же… я и не заметил… — удивился студент.

— Не заметил? — Кдрат издал три издевательских смешка «ха-ха-ха» и подбоченился. — Да ты не сделал ни одного нормального шага! Крутился, как вошь на сковородке! То семенил, то скакал зигзагом! Хочешь сказать, что всегда так ходишь?

— Что касается этого человека, то он у нас вообще со странностями, — голосом сердобольной тетушки вставил хомункулус. — Представляешь, Кдрат, до двадцати с лишком годочков дожил, а все еще де…

— Хватит обсуждать мою личную жизнь! — заорал Квайл.

— А больше нечего, — с притворной грустью вздохнул Черри. — Кдрат от земли носа не отрывает, я вообще для этого дела не предназначен. На тебя вся надежда, студент. Отдай ты этому уроду его катализатор, и пошли по своим делам. Я буду давать советы. Ведь ты не против, правда?

— Ну? — с надеждой заглянул в глаза садовник. — Отдашь?

— Ладно, — смирился Квайл. — Допустим, гипотетически я действительно взял ваш катализатор. Нечаянно.

— И что ты с ним сделал? — подскочил садовник.

— Выбросил, — твердо сказал студент, глядя пареньку прямо в глаза.

Хомункулус разочарованно гукнул.

— Не хочешь признаваться — не надо! — обиженно скривился садовник и отошел в сторону на расстояние цепочки. Вынув из кармашка какой-то инструмент, закрученный винтом наподобие штопора, он одним движением нарисовал на земле четкий круг.

— Ты не мог бы подойти, а то цепь слишком натягивается? — хмуро попросил он, пряча «штопор» на место.

— Да ради бога, — так же хмуро ответил Квайл, делая два шага в сторону «пленника».

Бубня себе что-то под нос, паренек похрустел костяшками верхних конечностей. Потом эти конечности замелькали в воздухе, как мячики жонглера, и за несколько секунд в земле образовалась приличная ямка. Паренек по-собачьи отряхнулся от комочков, залег в яму демонстративно спиной к Квайлу, свернулся калачиком и моментально засопел.

Вот ведь как все просто, удивился студент, присаживаясь на корточки над сладко дрыхнущим садовником. Спит. Дрыхнет всеми своими копатками, сопатками и прочими частями тела, наивный.

Черри радостно дернул Квайла за мочку уха и жестами показал: давай.

Осторожно отцепить цепочку от шва не удалось, очень уж хитрое оказалось крепление. Выдрав металлический капканчик из окончательно испорченных штанов, студент положил его рядом с головой фальшивого пленника и на цыпочках двинулся от Ключа вниз. Хомункулус одобрительно похлопал по щеке и нырнул за воротник, греться.

Только пройти освобожденный студент сумел всего несколько шагов. В ногу вцепились маленькие острые коготки, и звонко защелкнулся замок.

— Ну вот и все! — торжествующе воскликнул мгновенно пробудившийся садовник, довольно сверкая глазами. — Попался!

Взглянув вниз, Квайл был вынужден признать, что это действительно так, теперь его с пареньком сковывала не символическая, а вполне прочная цепь. Ногу с ногой, руку с рукой. И когда только успел? Черри, скользнувший через рукав, ощупал браслет и выпрыгнул на подставленную ладонь. Маленькая ручка разочарованно чиркнула по шее.

— Хана, — хрипло доложил хомункулус.

— Теперь не убежишь! — радостно засмеялся садовник и уже поднес копатку ко рту, чтобы свистнуть, но Квайл опередил его.

— Гномов зовешь? — отчаянно, но безуспешно вращая рукой в тесном стальном браслете, прошептал он.

— Да!

— Про катализатор выпытывать будете?

— Да! — еще радостней подтвердил садовник.

— Стой! Иначе вашему катализатору конец!

— Почему это? — напрягся Кдрат.

— Квайл, ты что-то от меня скрываешь? — удивился Черри.

— Да! Я его спрятал так, что, кроме меня, никому не найти!

— Вот это по-нашему! — одобрительно взвизгнул хомункулус. — Правильно, студент! В хозяйстве все сгодится!

— Умолкни, козявка! Этого не может быть! — вскинулся гномий садовник и тут же успокоился. — Вызнаем! — широкая конечность примеривающе тыкнула Квайла в низ живота. — Вы, люди, такие нежные… Думаю, будет несложно.

— Только троньте! — заорал студент, защищая живот обеими руками. — Ни слова не скажу, катализатор так и сгинет в секретном месте, и тебя за это прибьют! Точно тебе говорю! Оторвут копатки-сопатки и пустят на собственную починку! Видел, какие ваши… недоделанные? То-то и оно! Лучше я тебе катализатор добровольно отдам! Сам! Только сейчас надо опасный момент пересидеть!

На миг звук журчащей воды затих. Стало слышно, как у самой земли раздвинулись ветки.

— Ну так что? — нетерпеливо переступая на месте, забормотал Квайл, стараясь не звенеть цепью. — Это они за нами, понимаешь? Насильно мне тебя не утянуть, придется идти добровольно. Ты со мной, спасать катализатор? Или останешься на расправу… кто там у вас старший?

— Щун, — от этого слова паренька ощутимо передернуло.

Первая неестественно прямая фигурка вышла из кустов.

— Ну как? Что решаешь? — взмолился Квайл, притоптывая ботинками.

— Куда? — коротко бросил Кдрат.

— В Тор! Город внизу видишь? Бежим! Авось, ваши инвалиды не догонят!

— Только не вниз. — Кдрат намотал на руку провисающую цепь и прищурился. — Давай наверх, за мной. Там станция.

— Подземка? — обреченно уточнил студент.

— А что же еще? Эй! Осторожно!

— Что? А-а-а!..

Говорят, что перед смертью вся жизнь человека пролетает у него перед глазами. Еще говорят, что от любви можно потерять голову.

Цепь резко натянулась, правую руку обожгло, словно огнем, от запястья к плечу побежали острые «мурашки». Последним, что запомнил Квайл, было милое, встревоженное лицо Найсы-Марии, протягивающей ему полную миску румяных оладий. Воспоминание о красавице всплыло в мозгу и сразу же растаяло. Острое чувство досады «не успел!» и боль слились воедино.

Студент потерял голову, причем в буквальном смысле слова.