Онлайн книга «Ужасные невинные»
|
– Лора!.. Я окликаю Лору, когда она уже садится в свой «Талант» и заводит двигатель. Не дать ей уйти!.. Я не должен дать ей уйти, пока не выяснится, видела ли она Тинатин с плодом в руках – похожим на манго и орех одновременно. Проклятье, передняя пассажирская дверь заблокирована, Лора готова сорваться с места. – Лора! – Я бьюсь в стекло как ненормальный. – Открой, Лора! – По-моему, я тебя не приглашала. – Так пригласи… – Зачем? – Мне нужно поговорить с тобой. – О чем? Не дожидаясь ответа, Лора все-таки открывает дверцу, и я со всего размаху плюхаюсь на сиденье рядом с ней. – Ну? – Ты таскалась в Интернет. – Господи… Звучит так, как будто бы я таскалась по блядям. Кстати, и бляди, и Интернет – мое личное дело. Ты не находишь? – Конечно. Никто не спорит, вот только я не думал, что ты заседаешь в отстойных чатах. – Нигде я не заседаю, ни в каких чатах! Лора оскорблена, по-настоящему оскорблена, уязвлена в лучших своих чувствах. «Заседаешь в чатах» – и правда оскорбление. Заседать в чатах – скорбный удел кретинки-секретарши Яночки, и всех других секретарш, похожих на Яночку, и прыщавых сотрудников технических отделов, время от времени заглядывающих к секретаршам; и помощников менеджеров, время от времени сосущих пиво с сотрудниками технических отделов. доктор Борменталь: а дойки у тебя какого размера наблюдаюцца, гы-гы? xochv macho; фи, как грубо:-) тов. Дынин; это вам для медицинского отчета, доктор? Или атлас составляете? xochv macho; вы доктор, что ли? тов. Дынин: он тибетский лама. Практикует бесконтактную еблю. доктор Борменталь; а вас товарисч папраашу заткнуцца. Тоже, пригрел на груди хуя… xochv macho; вам что, никто не дает? доктор Борменталь; цыц! Забейся сабакой под нары казарм! тов. Дынин; мы остановились на дойках. xochv macho; озабоченные какие-тоJ тов. Дынин; анекдотец в тему: « Поручик, Он у вас как транссибирский экспресс! – Такой же длинный? – Нет, стоит всего две минуты!» доктор Борменталь; гы-гы! ниибацца как круто! гы-гы!.. Инфузории, корненожки, жгутиковые, амебы – водоемы чатов заселены простейшими одноклеточными, приматы сюда почти не забредают, касатки плавают совсем в других водах. Высший разум пасется в «Live Journal», милый. Я приближаю губы вплотную к Лориному уху, я готов заползти в него змеей: – Жембресс пас, Лора. Жембресс пас. Как ты относишься к музыкальным автоматам? – Я даже знаю твою любимую модель. – Рискни назвать. Теперь уже Лора упирается мне в ухо губами. Холод – вот и все, что я чувствую, арктический холод, антарктический, Лорины губы добрались до обоих полюсов на собачьих упряжках, но так и не согрелись по возвращении. – Черный Оникс, милый. – Точно! Мы пользуемся одними и теми же ссылками, все, как обычно, ни я, ни она не знаем больше, чем можно нарыть в Интернете. Никто не знает больше, чем можно нарыть в Интернете, прямую трансляцию казни Христа – оле-оле! – можно увидеть там же, файл формата MPEG 4, 11.45 – Иисус восходит на Голгофу, 13.30 – на Иерусалим опускается тьма. – Ты разговаривала с ним? Поэтому ты здесь? – Как можно разговаривать с музыкальным автоматом? Его можно только слушать. – Наслушалась? Задницу надрать не обещала? – Нет. Просто пробила его айпишник. Я посрамлен. Я и сам должен был сделать это, чтобы ушучить придурка, неважно, что я не знаю, как это сделать, в конце концов, можно было бы обратиться к какому-нибудь прыщавому сотруднику технического отдела – доктору Борменталю или тов. Дынину. – И что? – Ничего. У него стоит какая-то хитрая программа, интернет-аноним или что-то вроде того, неважно. Пошли дурацкие ссылки, а потом меня и вовсе заблокировали. – Заблокировали? – А потом рухнула операционка. Ты счастлив? – Бедная девочка… Как же ты теперь будешь почту проверять? – Уж как-нибудь. Успела ли Лора открыть письмо – вот что меня интересует. Спросить об этом напрямую – уже наполовину признаться, скабрезные послания от Пи она удаляет, не читая, на традиционные спамовские «письма счастья» не сошлешься, кто еще состоит с ней в переписке, кроме «ЖЖ»-феминисток и общины ресторанных критиков швейцарского кантона Фрибур, я не знаю. Черт возьми, я ничего не знаю об интернет-жизни Лоры, а Лора со свойственным ей иезуитством, с арктическими губами, сможет вытащить из меня все, что угодно. – Этот придурок, кем бы он ни был, знал, что здесь произойдет. – Ну и что? – Лора абсолютно спокойна. Чего еще ожидать от любовницы японского массажиста, счастливо избежавшего наказания, чего еще ожидать от подружки американского психопата, закончившего дни на электрическом стуле? Письма мастера дзэн мастеру фехтования, я нашла для себя много нового, смерть развивается по тем же законам, что и жизнь, все то же торжество плоти, просто плоть по-разному выглядит. – Тебя это не удивляет? – Меня удивляет, что в последнее время, куда бы я ни пошла, постоянно натыкаюсь на тебя. – Пора бы привыкнуть, Лора. Знает ли Лора то, что знаю я? Мы обречены держать друг друга в поле зрения с тех пор, как появилась Тинатин. Если кто-то и выбьет из ее рук плод, похожий на манго и орех одновременно, он сделает это при свидетелях. Некоторое время мы молчим. Лора не выдерживает первой – она слишком темпераментна, чтобы удержаться. – Ты анальный тип, Макс. Я тебе этого еще не говорила? – Ну что ты, с мужчинами я не практикую. По-моему, ты имела возможность в этом убедиться. – Кино-говно, надо же! Только такой мудак, как ты, мог обозвать так почтовый ящик. Представляю, что там творится. Тухло, как в заднице. Зато у тебя все совсем по-другому. Что-то индейское, мокасины и олени-карибу. И никаких кошмаров. Рассказываешь всем, как кролик взял койота на испуг. И как народ хопи обрел свою родину. И еще притчу о прыгающей мыши. – Срань какая! Ты открыл письмо. – Я открыл письмо. – Ты видел фотографию. – Я видел фотографию. Забойная фотография. Интригующая подпись. |