Книга Мир Четырех Лун, страница 26 – Егор Седов

Юсуф был готов согласиться с каждым его словом. Он даже позабыл то, что советовал отец: ни в коем случае не выигрывать в шахматы у брата-лидера.

Опомнился он лишь в тот момент, когда, совершенно неожиданно, вождю был поставлен шах и мат.

Юсуф замер, держа дрожащей рукой злополучного коня над шахматной доской и не зная, что теперь будет.

Вождь сделал удивленное лицо, а потом довольно рассмеялся.

– Молодец, что поддаваться не стал! Я думал, ты смущаешься, а ты, оказывается, смелый! А то, что тихий и незаметный – это только хорошо. В работе пригодится.

«Неплохо бы взять, да и сыграть прямо сейчас, на привале, – с неожиданной тоской подумал Юсуф. – Ведь не играл с февраля – с того самого дня, как начался весь этот кошмар…»

Интересно, а русский в шахматы играет? На американца совершенно не приходилось рассчитывать. Юсуф был убежден, что любимая игра жителей США – это просмотр бейсбола по телевизору.

Пожалуй, если русский после всех этих приключений остался бы в живых, Юсуф был бы доволен. К Виталию он не питал никакой злобы. Ну, парень, конечно, увлекся всем этим повстанческим антуражем, его тоже несколько заразила революционная эйфория в Бенгази. Так кого бы она не заразила?! Он же не видел, что делается на противоположной стороне.

К их то ли пленнику, то ли проводнику Юсуф относился совершенно безразлично. Дал кое-какие сведения – вот и хорошо. Больше от него ничего и не требовалось.

Вот Джеймс был ему ненавистен. Не сам по себе, а только лишь потому, что он – американец. Но больше всего репортер из США раздражал даже не этим. Ведь больше всего не любишь тех, из-за кого ты совершил ошибку. А Юсуф ее совершил, и очень серьезную. Именно из-за этого он теперь здесь, в почти неизвестном ему мире. И все дальнейшие его действия находятся под угрозой.

* * *

Было много тех встреч с полковником, братом-лидером. Но сейчас Юсуф ярко помнил только две – самую первую и последнюю.

– Отец ждет.

Бритоголовый наследник вождя слегка улыбнулся. Ему было примерно столько же, сколько и Юсуфу, но выглядел он значительно старше. Однако держался молодцом, даже улыбнулся – мол, нечего переживать. Ну, восстание – подумаешь! Сколько всего было! И войны с соседями, и не только…

Но улыбка наследника получилась искусственной, а в глазах читалось только одно – усталость.

На сей раз брат-лидер принимал посетителей не в бедуинской палатке, а в резиденции.

– Юсуф, мальчик мой, здравствуй. Вернулся из-за границы? Как поездка?

Юсуф что-то пробормотал о результатах, полковник его не слушал, думая о своем.

– Я не отдаю приказов. Я могу только просить, – наконец тяжело проговорил он. – Дверь бедствий слишком широка.

Лицо брата-лидера почернело, теперь было видно, что он уже очень и очень стар.

– Я готов, – произнес Юсуф.

– Не сомневался в тебе.

Юсуф аль-Андалуси, сотрудник особой службы охраны вождя, прекрасно знал, что произошло бы, если бы кто-то не согласился выполнить «просьбу». За двери этого кабинета он, возможно, и вышел бы, но вряд ли смог бы выйти за ворота столичной резиденции. Тем более, что в столице сейчас было неспокойно, любой труп запросто можно списать на мятежников.

Впрочем, хоть как-то противоречить национальному лидеру, брату народа, Юсуф ни за что не стал бы. Напротив, он будто бы внутренне собрался с силами.

– Любой приказ, – кивнул Юсуф.

– Хорошо. И помни – возможно, тебе придется при этом убивать. Возможно, своих же. Помни всегда – ты это сделаешь ради меня и страны. Я прощаю тебе любое такое убийство.

Даже при всем том, что знал Юсуф, такого рода приказы наводили жуть. Что он должен сделать? Пробраться на восток страны и пристрелить лидеров восстания?

– Я не считаю этих преступных крыс своими, – четко произнес он.

– Преступных крыс?! – Полковник хрипло рассмеялся. – Хорошо сказано. Так и будем называть их по телевизору – преступные крысы! Только я не о них говорю.

Он понизил голос:

– Возможно, тебе придется убивать моих верных солдат и сторонников. Если это понадобится ради дела.

Полковник замолчал, испытующе глядя на Юсуфа. Тот молчал.

– Когда ты прибудешь на восток, то помни: он будет полностью захвачен теми самыми крысами. Ты должен быть среди них своим. Своим, запомни! Тебя должен знать каждый из них как своего. Даже не так важно, какого ты племени – там много самых разных предателей. Дружи со всеми, но помни только одно – то, зачем ты туда приехал. Тебе известна книга «Аль-Азиф». И очень хорошо известна. Держи…

Брат-лидер тяжело поднялся с кресла, поднял с пола и вручил Юсуфу чемоданчик-«дипломат».

– Вскроешь на месте. Скажем так – это инструкции. Абсолютно бесполезные врагу, если попадут ему в руки. Дальше сам знаешь, что делать и какие силы мы должны вызвать. И что должно случиться на востоке. Мы заселим его позже. – Он улыбнулся. Но это не было улыбкой озлобленного старика, которого после долгого правления хотел изгнать его собственный народ. Нет, он улыбнулся тепло – как в самый первый раз.

– Благословляю тебя, мальчик. Пусть поможет тебе Всевышний, ты не подведешь… Оружие применишь только в том случае, если нас начнут бомбить. А они начнут, вот увидишь.

Сколь бы ни был предан полковнику Юсуф аль-Андалуси, в его мозгу все же мелькнула мысль – «Старик» (так его называли в особой службе) не просто тяжко болен, он очень не в себе. Такой приказ мог отдать только безумец. Слишком страшными могли оказаться последствия.

Но все сомнения следовало выкинуть из головы – особенно, если на тебя испытующе смотрит маленькими прищуренными глазками брат-лидер – глубокий старик, упорно цепляющийся за власть.

Твой благодетель.

Тот, за кем ты был готов следовать.

«Готов и сейчас, – мысленно проговорил Юсуф. – Чего бы это ни стоило».

– «Аль-Азиф» – это и есть твои инструкции. А теперь – отправляйся. Я узнаю обо всем, когда ты совершишь то, что намечено. Весь мир узнает! – Он рассмеялся мелким старческим смехом. – Иди, мой мальчик. Ты – мое надежнейшее оружие.

Из резиденции Юсуф вышел с тремя надежными охранниками. Впрочем, охрана тут не требовалась – около стен резиденции толпа размахивала флагами и скандировала приветствия полковнику, брату-лидеру, посланному народу Всевышним.

Юсуф даже на некоторое время присоединился к этой толпе, хотя слишком бурная радость была ему чужда. Особенно после полученного приказа.

Через день он под охраной спокойно миновал зыбкую линию фронта. Охранять его и ценный груз, о котором сопровождающие не имели никакого понятия, более всего следовало от своих же. Или – не совсем своих: вождь набрал наемников со всей Африки, пытаясь отбиться от повстанцев.