Книга Последняя игра, страница 99 – Дэвид Эддингс

– Супружество должно быть единением равных, дочь моя. Как же может этот добрый, храбрый человек быть тебе мужем, пока у тебя остается твоя сила?

Она беспомощно посмотрела на него.

– Могла бы ты, Полгара, пожертвовать собой? Стать ему равной? С такими же способностями, как у него?

Она посмотрела на него, поколебалась, а затем сказала одно только слово:

– Да.

Гарион был потрясен – и не столько согласием тети Пол, сколько требованием Олдура. Сила чародейки была основой и средоточием всего ее существования.

Отнять ее значило бы оставить тетю Пол ни с чем. Кем же она будет тогда? Сможет ли она вообще жить? Это слишком жестокая цена, а ведь Гарион верил, что Олдур – добрый бог.

– Я приму эту жертву, Полгара, – говорил Олдур. – Я переговорю с моим отцом и братьями. По веским причинам мы сами отказались от воскрешения умерших, и поэтому мы все должны дать согласие на это, прежде чем кто-то из нас попытается нарушить сложившееся положение вещей. – И Олдур вернулся к скорбной группе, стоящей у смертного ложа Торака.

– Как он только мог сделать это? – спросил Гарион у деда, все еще обнимая Се'Недру.

– Что сделать?

– Попросить ее отказаться от своей силы. Это убьет ее.

– Она много сильнее, чем ты думаешь, Гарион, – заверил его Белгарат, – а доводы Олдура разумны. Ни одно супружество не выдержит такого неравенства.

Среди светящихся богов раздался сердитый голос.

– Нет! – Это был Мара, скорбящий бог марагов, которых больше не существовало. – Почему должен быть воскрешен один человек, когда все мои дети убиты и лежат холодные и мертвые? Разве Олдур услышал мои мольбы? Пришел ли он ко мне на помощь, когда умирали мои дети? Я не соглашусь!

– Я и не рассчитывал на это, – пробормотал Белгарат. – Пора мне принять меры, пока дело не зашло слишком далеко. – Он пересек заваленную обломками площадку и почтительно поклонился. – Извините, что вмешиваюсь, – сказал он, – но не примет ли брат моего Учителя в качестве подарка за помощь в воскрешении Дерника женщину из племени марагов?

Слезы Мары, которые всегда текли из его глаз, внезапно высохли, а на лице появилось выражение недоверия.

– Женщину из племени марагов? – резко спросил он. – Но их больше нет. Я бы почувствовал сердцем, если бы хоть кто-нибудь из моих детей выжил в Марагоре.

– Ну конечно, бог Мара, – быстро согласился Белгарат. – Но что вы скажете о тех немногих, которые были вывезены из Марагора и проданы в вечное рабство?

– Так ты знаешь хотя бы одного из них, Белгарат? – Мара задал этот вопрос со всем пылом отчаяния.

Старик кивнул.

– Мы нашли ее в казематах для рабов под Рэк Ктолом, бог Мара. Имя ее Таиба. Она только одна, но раса может быть восстановлена с помощью одной такой женщины – особенно если за ней будет присматривать любящий бог.

– Где же Таиба, моя дочь?

– На попечении Релга, одного из алгосов, – ответил Белгарат. – Кажется, они весьма привязались друг к другу, – вкрадчиво добавил он.

Мара задумчиво посмотрел на него.

– Раса не может быть восстановлена с помощью одной только женщины, – сказал он, – даже заботами любящего бога. Для этого требуются двое. – Он повернулся к Алу. – Не отдашь ли ты мне этого алгоса, отец? Он станет прародителем моего народа.

Ал окинул Белгарата проницательным взглядом.

– Ты знаешь, что у Релга есть другая обязанность, которую он должен исполнять, – заметил он.

Выражение лица Белгарата стало почти веселым.

– Уверен, что Горим и я сумеем это уладить, Святейший, – заявил он в высшей степени самоуверенно.

– А не забываешь ли ты кое-что, Белгарат? – робко спросил Силк, как бы не желая вмешиваться в это дело. – У Релга есть одна маленькая проблема, помнишь?

Белгарат сурово посмотрел на драснийца.

– Я думал, что мне надлежало упомянуть об этом, – невинно сказал Силк.

Мара пристально посмотрел на обоих.

– В чем дело?

– Небольшое затруднение, бог Мара, – быстро ответил Белгарат. – Уверен, что Таиба сможет разрешить его. Я полностью доверяю ей по этой части.

– Мне нужно знать всю правду, – твердо сказал Мара.

Белгарат вздохнул и бросил на Силка еще один свирепый взгляд.

– Релг – фанатик, бог Мара, – объяснил он. – По религиозным причинам он избегает некоторых… э… форм контактов между людьми.

– Отцовство его судьба, – сказал Ал. – От него родится особый ребенок. Я объясню ему это. Он послушный человек и ради меня преодолеет свои заблуждения.

– Значит, ты отдашь его мне, отец? – нетерпеливо спросил Мара.

– Он твой, но с одним условием, о котором мы поговорим позже.

– Давайте тогда посмотрим на этого отважного сендара, – сказал Мара, и все следы недавних слез теперь исчезли с его лица.

– Белгарион, – произнес голос в голове Гариона.

– Что?

– Воскрешение твоего друга теперь в твоих руках.

– Моих? Почему моих?

– Неужели ты всегда будешь это спрашивать? Ты хочешь, чтобы Дернику вернули жизнь?

– Конечно, но я не могу этого сделать. Я не знал бы даже, с чего начать.

– Ты делал это раньше. Помнишь жеребенка в пещере богов?

Гарион почти позабыл об этом.

– Ты – мое орудие, Белгарион. Я могу удерживать тебя от ошибок, по крайней мере большую часть времени. Просто расслабься, а я покажу тебе, что делать.

Но Гарион уже начал действовать. Он опустил руку с плеча Се'Недры и, все еще держа меч в другой руке, медленно пошел к тете Пол и телу Дерника. Она сидела, обхватив руками голову мертвеца. Взглянув в ее глаза, Гарион встал на колени рядом с телом.

– Ради меня, Гарион, – пробормотала она.