Онлайн книга «Счастливых бандитов не бывает»
|
— Забирайте и уходите. Дети безропотно собрали манатки и ушли. Он прошел на кухню, заглянул зачем-то в кухонный шкаф, заглянул под лежащее на мойке полотенце. Ленка молча наблюдала за его движениями. — Ты с ума сошел, Володя. Тебе не кажется? Чего ты так психуешь? Объяснишь — выдадут новое… Дура. Действительно ничего не понимает. — Да меня уволят к гребаной маме! — крикнул он, выпрямившись и стукнув кулаком по столу. — Хорошо еще, если под суд не отдадут, поняла?! Ленка долгим оторопелым взглядом посмотрела на него. — Уволят? — Да!!! — Из-за какого-то удостоверения? — пробормотала она. Сочнев с шумом набрал воздуху в грудь. — У нас считается, что это частица знамени. Ты понимаешь, что такое знамя? — Извини, извини. Я ведь не знала, — торопливо проговорила она. — Я просто так, подумала… Ну, извини, Володенька. Ленка подошла к нему, обняла за голову, с силой притянула к своей мягкой, пахнущей кухней и стиркой груди. — Все образуется. Ничего, Володь. Все к лучшему, вот увидишь… Она замолчала, дыша ему в макушку. И вдруг выдала: — Может, тогда в адвокаты пойдешь? Там, вроде, хорошо зарабатывают… Сочнев оттолкнул ее, встал и заорал так, что зазвенели тарелки в сушилке: — Да ты просто дура! Дура!! Ленка всхлипнула и выскочила в прихожую. А он опустился на стул и сжал руками виски. В них что-то билось, будто хотело выскочить наружу. Может, выпить? Да нет, давление и так поднялось, как бы инфаркт не поймать… — Володя, смотри, — на пороге появилась Ленка с его еще не высохшей курткой. Ее тонкие пальцы торчали из прорехи под левой подмышкой. — Что это?! — Ну-ка, дай! — он почти вырвал куртку, уставился в аккуратный разрез на боку, потом побежал к пиджаку. Там тоже имелся разрез. — Это карманники, Володя! — с облегчением сказала жена. — Вот видишь, все и разъяснилось! За карманников-то ты не отвечаешь? Он только скрипнул зубами. — Это спецом, — убитым голосом сказал он. — Целевка. — Что? — Его специально украли! — Ну, что ты говоришь, Володя! Кто будет специально красть твое удостоверение? — Есть один человек, кому это выгодно. — Этот, что ли… Пальчухин? Сочнев даже не улыбнулся. Только Лис, больше некому! У хитрого мента десятки подручных из уголовников… Вон, хотя бы тот, кого он раскручивал по краденым телефонам… Но его в автобусе точно не было! Да и потом, это уж слишком изощренно, это сложная операция, ее надо специально готовить, репетировать, задействовать много людей: контроль, страховка, прикрытие. Ну, а может, просто случайность? Он оделся, взял деньги, прихватил фонарик и вышел на улицу. Здесь подмораживало. Сразу стало легче дышать. На углу светило желтым гребешком такси. — Слушай, шеф, у меня деньги и документы украли. Надо по остановкам проехать, урны проверить. Может, выбросили… — Давай проедем, — кивнул водитель. — Они всегда ксивы сбрасывают. Им-то зачем? Они повторили весь сегодняшний маршрут, на каждой остановке Сочнев заглядывал в урны. Но увы: удостоверения личности ни в одной из них не было. Бесценный клочок красного знамени пропал бесследно! * * * Калыма не грохнули. Вторая беседа состоялась через неделю, в VIP-зале Шереметьево. До вылета рейса в Дубай оставалось чуть больше часа. Они сели на кожаный диван в углу, взяли по чашечке кофе. Оба выглядели вполне респектабельно, в хороших костюмах, только у одного костюм был зимний, шерстяной, а у второго — летний, из супершелка 300. Татуировки они свели давно, и сейчас в них трудно было распознать бывших зеков. — Тема гнилая, — без предисловий начал Калым. При дневном освещении было видно, что его плоское, загорелое лицо испещрено оспинами. — В нашем профсоюзе работают со страховкой, чтобы в случ чего… Ну, ясно… Лебедь кивнул. — Еж сказал напарнику, что получил заказ в Тиходонске. Уехал и не вернулся. Напарника вскоре менты застрелили. А диспетчер и остальные разбираться не стали — времена изменились, никому ничего не надо, своя шкура дороже… Так и не спросили за него! — А с кого спрашивать-то? Имя узнал? — Есть там такой Гарик… Портовый, что ли… Или речной… — Речпортовский? — Во, точно… Безнаказанным остался, сучара… — Теперь с него спросят, будь уверен! — зловеще пообещал Лебедь. — Потому я и встрял в эту тему, — сказал Кальян. — Эти козлы не понимают: раз такое спустишь, а потом всех исполнителей станут в асфальт закатывать! Мне это не по душе. Хотя я уже давно в стороне… — Нас не переделаешь, Калым. «Закон» у нас в крови. — Да. Молодых перековать надо. Только некому. — И время другое. Со стороны их беседа походила на сеанс чревовещания — лица старых корешей оставались неподвижными, как у каменных идолов. И если бы опытный глаз наблюдал за ними со стороны, он бы сразу распознал — кто перед ним. Ни дорогие костюмы, ни отсутствие татуировок, ни нахождение в VIP-зале не помогли бы замутить картину. — Благодарю, Калым, — Лебедь положил на низкий полированный столик бумажный сверток. Тот неспешно развернул, ворохнул пачку пятисотевровых купюр. Хмыкнул. — Это от твоего пацана? — Считай, что от него. — Так и считаю. А он у тебя теперь в обязаловке будет… Калым сунул деньги в карман. — Думаешь, мы теперь в расчете? — очень серьезно спросил он. И смотрел тоже очень внимательно и серьезно. Это был страшный взгляд. Лебедь давно знал Калыма, они много пережили вместе и вроде были друзьями. Но сейчас на него повеяло могильным холодом, и он испугался. По-настоящему испугался. И покачал головой. — Нет, не думаю. Я твой должник, Калым. Некоторое время они сидели молча. Дело сделано, говорить больше не о чем. Под давящим взглядом азиата Лебедь чувствовал себя очень неуютно. Глаза начали слезиться. — Внимание! Заканчивается посадка на рейс 454 «Москва-Дубай»! — жестко объявил динамик. — Опаздывающих просьба пройти к стойке номер восемь! Калым наконец отвел взгляд и встал. — Будь! Лебедь смотрел, как он идет к двери тяжелой и твердой походкой андроида. Потом достал мобильник, набрал номер. — Ты был прав, Иван, — сказал он. И неожиданно для себя добавил: — А у меня вся спина мокрая. |