Книга Содружество Султаны, страница 11 – Джин П. Сэссон

Слабым голосом я спросила сестру:

— Что случилось?

Сара нахмурилась. Казалось, она подыскивала нужные слова:

— Султана, как ты себя чувствуешь?

— Плохо, — сказала я и потом повторила свой вопрос: — Что случилось?

Заглушая остальных, раздался громкий голос Амани, который с каждым словом набирал силу:

— Мама, ты совершила серьезный грех.

Задыхаясь от рыданий, Маха закричала:

— Заткнись! Я говорю тебе, заткнись!

Слова Амани оглашали комнату:

— У меня есть доказательства. Вот они!

Я повернула голову и увидела, что Амани в обеих руках держала по пустой бутылке из-под виски, которыми она яростно размахивала.

— Мама пила! — кричала она. — И несомненно, Святой Пророк проклянет ее за этот грех!

Сара повернулась к Амани, лицо ее было мрачным:

— Амани, дай мне бутылки, а затем, пожалуйста, выйди из комнаты!

— Но…

Сара осторожно взяла бутылки из рук Амани.

— А теперь, дитя, делай то, что я говорю. Выйди из комнаты.

Кроме отца Амани больше всех других любила и уважала тетю Сару. И сейчас она подчинилась, но, уходя, на прощанье выкрикнула угрозу:

— Я все расскажу папе, как только он приедет.

Я была в шоке, а от слов дочери мне совсем стало плохо.

Сара осторожно положила пустые бутылки у спинки кровати и взялась за дело.

— Всех прошу покинуть комнату.

— Только не я! — заскулила Маха.

— И ты тоже, Маха.

Наклонившись, чтобы меня поцеловать, Маха зашептала:

— Не переживай из-за Амани. Я знаю, как заставить эту дурочку молчать.

Мой взгляд, вероятно, выражал некоторое недоверие, так как Маха пояснила:

— Я ее напугаю, что скажу всем ее друзьям, будто она носит облегающие платья и заигрывает с мальчишками.

И хотя это все было неправдой, я знала, что такая угроза подействует на Амани и заставит ее задуматься, поскольку у нее была репутация истинной мусульманки, не способной совершить ни одного греха. Я понимала, что все это ложь, но также осознавала всю серьезность моей нынешней ситуации, узнай только Карим о моей слабости. Поэтому я не стала ничего выговаривать Махе, а слабо улыбнулась ей, что она вполне могла принять за знак пусть и вынужденного, но все же одобрения.

Выходя из комнаты, Маха с трудом открыла тяжелую деревянную дверь, которая никак не поддавалась, так как все наличники двери были разбиты.

Сара, заметив мой вопросительный взгляд, пояснила:

— Поскольку ты не отвечала на все наши крики, я приказала одному из водителей взломать дверь.

Слезы унижения навернулись мне на глаза.

— Султана, ты лежала как мертвая, — сказала Сара, беря салфетку и обтирая мне лоб. — Я боялась худшего, — добавила она с тяжелым вздохом. Затем она взяла стакан томатного сока и заставила меня выпить его через соломинку.

— Ты не отвечала, и я так напугалась, что ничего уже не соображала. — Она взбила мои подушки и села рядом со мной на кровать. Глубоко вздохнув, она сказала: — Султана, а теперь ты должна рассказать мне все начистоту.

Хотя Сара казалась спокойной, я ясно видела, что она была страшно огорчена, и это отражалось в ее темных глазах. Считая, что такой испорченный человек, как я, заслуживает только смерти, я разрыдалась, сотрясаясь всем телом.

Сара гладила меня по лицу и руке. Тихим и спокойным голосом она сказала горькую правду:

— Султана, твои дочери и слуги все мне рассказали, ты стала злоупотреблять алкоголем.

Я вытаращила глаза от удивления. Значит, моя тайная слабость вовсе и не секрет.

Сара ждала моих объяснений. В тот момент мне казалось, что моя сестра не поймет истинной причины моих переживаний. Я выкрикнула:

— Твои дети еще маленькие, и они все еще нуждаются в тебе.

По озабоченному выражению лица Сары я поняла, что она начинает бояться за мое психическое, а также физическое здоровье.

— И у тебя есть твои книги, — вконец расстроенная, добавила я.

И это правда. Страстью Сары было коллекционирование книг по весьма широкой тематике, которая ее интересовала. Чтение было ее увлечением с самого детства, доставлявшим ей огромную радость и отдохновение. Весьма ценная библиотека Сары включала книги на тюркском, арабском, английском, французском и итальянском языках. Ее книги по искусству, хранимые в специальных книжных шкафах, были уникальными — вне всякой конкуренции. Она также собрала бесценную коллекцию древних манускриптов, относящихся к золотому веку арабской цивилизации. Я уверена, что, если бы в жизни Сары произошла какая-нибудь трагедия и она осталась бы одна, она искала и нашла бы утешение в своих книгах.

— Султана, о чем ты говоришь?

— И твой муж никогда не уезжает надолго в командировки!

Работа Асада не требовала частых поездок, как работа Карима. Сара была замужем за братом Карима, Асадом. И я всегда знала, что Карим никогда не будет любить меня так, как Асад любит мою сестру. И хотя я никогда не завидовала большой любви Сары и Асада, я часто с грустью мечтала о таком же отношении ко мне со стороны Карима.

— Султана!

Жалость к себе переполняла меня, и, всхлипывая, я начала объяснять:

— Мои дети уже выросли, и мать им больше не нужна.

То, что я говорила, было истинной правдой. Абдулле недавно исполнилось двадцать два. Махе было девятнадцать, а Амани семнадцать. Трое из шестерых детей Сары были еще маленькими, и им еще нужно было ежедневное внимание матери.

— Султана, прошу тебя. В твоих словах нет никакого смысла.

— Сара, разве о такой жизни я мечтала! Никто из моих троих детей во мне больше не нуждается… Карим редко бывает дома… и в мире бессчетное количество униженных женщин, которые, подобно Мунире, — взывают о помощи, а я ничем им помочь не могу! — Рыдания душили меня. — Вдобавок я, кажется, становлюсь алкоголичкой. — Впервые осознав всю пустоту и унизительность своей жизни, я выкрикнула: — Моя жизнь не удалась!

Сара нежно обняла меня:

— Милая моя, таких мужественных женщин, как ты, я никогда не встречала. Тише, сестренка, ну же, успокойся…

Вдруг передо мной встал образ моей мамы. Мне захотелось снова стать ребенком, вернуться в детство, забыть обо всех разочарованиях взрослой жизни, хотелось, чтобы время повернулось вспять. Я крикнула со всей мочи:

— Я хочу к маме!

— Тише, Султана. Пожалуйста, перестань плакать. Ты же знаешь, что мама всегда с нами, и сейчас тоже.

Мои всхлипывания стали затихать. Я оглядела комнату. Мне очень хотелось снова увидеть маму, пусть даже не ее саму, но хотя бы видение, какое часто раньше являлось мне во сне. Но я никого не увидела и сказала: