Онлайн книга «Евангелие Люцифера»
|
Джованни нахмурил брови. Клинопись? Он привык читать латинские и греческие манускрипты. Остальные были написаны на иврите и арамейском языке. Клинопись обычно связана с более древними культурами. И если только не какое-то невероятное везение, если только этот пастух не наткнулся на глиняные таблички, содержащие «Эпос о Гильгамеше» и «Энуму элиш», [35] то чаще всего такие находки оказывались скучнейшими перечислениями товаров. Луиджи угадал его мысли: — Потерпи, мой друг, потерпи. Речь идет совсем не об унылой описи содержимого склада товаров или подсчете торговцем своей прибыли. — Это точно? Ты только что сказал, что никто еще не прочитал его? — Мой египетский друг описал мне два символа на первой странице. — Да? — Джованни… — Я слушаю. — Ты сидишь? Держись крепче. Джованни сел, словно по приказу, за письменный стол: — Ну же! Только не надо мелодрам. Говори! Что там было на первой странице? — На самом верху страницы был нарисован символ. — Какой? — Трикветр. Джованни нахмурил брови и положил трубку в пепельницу. Задумчиво нарисовал три переплетенных дуги символа на странице блокнота, который всегда лежал раскрытым около телефона. — Ну?.. — Я думаю… — Ты должен меня извинить, в какой-то момент я решил было, что этот текст интересует тебя. — Дальше! — Второй символ — павлин. В наступившей тишине было слышно только тихое шуршание в телефонной трубке. — Ты решил надо мной подшутить, Луиджи? — Малак-Тавус. Джованни схватил трубку и сделал глубокую затяжку, отчего опять появился огонек. — Джо-о-о-ва-а-ан-нни-и-и, — запел Луиджи. — Трикветр… Павлин… ты хочешь сказать, что это может быть Евангелие Люцифера? — Разве не фантастика? — Оно не может быть подлинным. — Почему? — Наверняка фальшивка. Фальшивая версия. Невежда-монах когда-то насочинял что-то в Средние века и засунул в пещеру, чтобы сбить с толку таких идиотов, как мы. — Говори только о себе, бестолковый ученый! — Ты не читал статью, которую я написал в прошлом году? В «Ревиста Теологика». — Читал, естественно. Ты думаешь, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Как правило, я оказываюсь прав. — Так ты берешься за эту работу, Джованни? — Какую работу? — Для профессора ты соображаешь слишком медленно. Силы небесные, неужели можно быть таким несообразительным? — Скажи попросту, чего ты хочешь, Луиджи? — Ты можешь поехать в Луксор за мой счет, привезти сюда манускрипт и сделать предварительный анализ? — Но… — Джованни, послушай! Я не собираюсь выплачивать этому ослиному фаллосу то состояние, которое он затребовал. А вдруг манускрипт — подделка? Ты же сразу почувствуешь дыхание Сатаны, когда увидишь текст. — А египетские власти установят, что манускрипт… — Все формальности уже улажены. — Кого ты подкупил, Луиджи? — Шутить изволите, профессор! Ты знаешь не хуже меня, что к манускрипту будут относиться гораздо лучше здесь, в Риме, чем если мы оставим его в руках акул черного рынка и коррумпированных хранителей, которые будут его чистить наждачной бумагой и резать тупыми ножницами. — Я не желаю связываться с контрабандой. Я не… — Успокойся, крючкотвор! Все разрешения и лицензии в порядке. — Мне, конечно, нужно получить согласие декана… — Спасите меня! Даже бюрократы в муниципалитете не такие формалисты, как вы, ученые! — На мой взгляд, нельзя обойтись без одобрения этой работы. — Этого еще не хватало! — Как бы то ни было, в интересах университета и факультета, чтобы… — Все будет хорошо, я думаю. Спасибо, спасибо, спасибо. Когда ты можешь ехать? — Как часто летают самолеты в Луксор? — Я заказал тебе билет до Каира на вечерний рейс сегодня. — Ты заказал билет? — А в Луксор ты полетишь завтра рано утром. — Луиджи… — Ты думаешь, я не знал, что ты согласишься? — Я тебе не ответил. Я сказал, что мне нужно получить разрешение от моего начальства. Мне нужно найти кого-нибудь, кто посидит с Сильваной. Кто-то должен выгуливать Беллу. Правда, можно договориться с соседкой. — Я зайду к тебе в семнадцать ноль-ноль и отвезу в аэропорт. — И тем самым сэкономишь деньги на такси? — Сарказм тебе очень не идет. — Ты знаешь, почему я заинтересовался этим манускриптом? — Да! Ты хочешь доказать, что он не существует. — Не говори глупости! Только потому, что у меня есть здоровый научный скептицизм… — О, извини, я неправильно огласил официальную версию. Сейчас последует верная: твой интерес и интерес университета состоит в том, чтобы, исходя из бескорыстного профессионального идеализма, оградить памятник культуры от вандалов и коммерческого использования, — торжественно возвестил Луиджи. — Григорианский университет сохранит за собой право участвовать в торгах, когда ты выставишь манускрипт на продажу. — Бла-бла-бла… — Луиджи! — Он вам будет дорого стоить. — Я ни одной секунды своей жизни не сомневался, что в тебе нет ни крупицы порядочности. — Мне абсолютно все равно, попадет манускрипт в руки частного коллекционера или ученых. Все вы одинаковые, скряги, все-все. — Ты прекрасно знаешь, что ты не прав. Но эту дискуссию мы с тобой вели уже много раз, — он услышал, как Луиджи фыркнул и засмеялся, — и я знаю, что ты не такой циник, каким хочешь казаться. — Думай что хочешь. — И независимо от того, чем это кончится, ты получишь свои деньги. При условии, что манускрипт не подделка. — Ну конечно, друг мой. Поездка в Луксор была напряженной, суматошной и погруженной во влажную жару, которая казалась невыносимой даже для человека, привыкшего к августовской погоде в Риме. Он пришел в антикварную лавку во вторник незадолго до двенадцати. Такая была договоренность. Лавка была заперта. Ясное дело. В Египте все указания времени в лучшем случае приблизительные. Жара и тысячи мух. Он попробовал убить время на раскуривание трубки. Даже в тени под гофрированной поверхностью ржавого навеса тяжелый табачный дым вызывал тошноту. Сам антиквар появился минут через сорок в грузовике, который выглядел так, будто его использовали еще при строительстве пирамиды Хеопса. Никаких извинений или объяснений, рядом беззубый парень, окруженный облаком пыли и насекомых-паразитов. Беззубый оказался тем самым пастухом коз, который нашел манускрипт. От него исходил соответствующий запах. В течение следующих часов Джованни понял, что в Египте все относительно. Антиквар в действительности был местным лавочником, говорящим на ломаном английском. У него был брат со связями в подпольных антикварных кругах в Каире. Антикварная лавка была примитивной, здесь торговали подержанными вещами, кухонной утварью и котлами эпохи Шестидневной войны. [36] Самое старое, что Джованни смог обнаружить в лавке, — это полочка растрепанных книг с кулинарными рецептами конца пятидесятых годов. Невероятно, подумал Джованни, как эти люди могли создать одну из самых могущественных и продвинутых цивилизаций в истории. С помощью торговца, выступавшего в роли переводчика, пастух рассказал, как он искал пропавшую козу, которая, как он боялся, упала в какую-нибудь яму в пустыне. Внутри одной пещеры он что-то увидел, но то, что он сначала принял за козу, оказалось продолговатым глиняным кувшином. Он вытащил кувшин на солнце, вскрыл его пятью прицельными ударами камня. |