Книга Вилла розовых ангелов, страница 62 – Антон Леонтьев

Дон Антонио, невысокий плотный мужчина лет шестидесяти, с большим красным носом, выдававшим в нем любителя горячительных напитков, был обвешан по крайней мере килограммом чистого золота: на коротких волосатых пальцах сверкали перстни, на груди, тоже волосатой, бряцали медальоны, цепочки и большой крест.

– Вероника, мои самые искренние соболезнования, – взяв под руку донью Лопес, произнес крестный Александра скорбным тоном. – Я никак не могу поверить, что Рауль...

Он отвел донью Веронику в сторону, продолжая говорить что-то утешающее. Оля и Лорка осмотрелись: они находились в небольшом ресторанчике в одном из предместий Мадрида – заведение называлось «Дон Кихот», и его стены были украшены копиями знаменитых рисунков Пикассо – тонкий Рыцарь печального образа в сопровождении верного Санчо Пансы.

– Александр, а пожрать нам тут дадут? – спросила без обиняков Лариса.

Оля толкнула сестру локтем в бок и прошептала:

– Мы же здесь совсем не для того, чтобы желудок набивать!

– И что с того? – искренне удивилась Лорка. – И чего ты шепчешь, все равно тут по-русски, окромя нас, никто ни бельмеса.

Дон Антонио и донья Вероника вернулись. Оля отметила, что женщина расчувствовалась – на ресницах блестели слезинки, а веки подрагивали.

– Первым делом – знатный ужин в честь дорогих гостей! – объявил дон Антонио. – Я же знаю, что без Рауля, моего старинного приятеля, после того, как меня в тюрьму на десять лет отправили, ресторан погиб бы. А он помог моей жене и сыновьям и советом, и деньгами. Я перед ним в долгу!

Не слушая протестов, дон Антонио распорядился накрыть стол. К вящей радости Лорки, через десять минут они восседали в отдельном кабинете, а официанты вносили все новые и новые вкусности.

Пригубив немного красного вина, дон Антонио дождался, пока последний официант уйдет и закроет дверь, и произнес:

– Разыскивают вас. И полиция, и мерзавец Рафаэль. Земля слухами полнится – я знаю, что его люди на ваш дом напали и Рауля смертельно ранили. У Рафаэля к вам большой счет, он оповестил всех, что заплатит пятьдесят тысяч евро за ваши головы и сто, если вас доставят к нему живыми. А вы сами понимаете, что Рафаэль с теми, кто попал к нему в руки, не церемонится – их потом вылавливают из моря...

Донья Вероника издала короткий стон, дон Антонио, охнув, пробормотал:

– Старый я идиот, как я мог забыть, что и твой сын... В общем, на вас идет большая охота! Но у меня вы можете чувствовать себя в полной безопасности – никто из моих людей вас не выдаст. Оставайтесь столько, сколько потребуется! Рафаэля я ненавижу, и увидеть его на скамье подсудимых, услышать, как его приговаривают к пожизненному заключению, – мое самое сокровенное желание. Ведь из-за него я и угодил в тюрьму, из-за него два моих племянника, сестра и ее муж сгорели заживо...

Саша уже рассказал Оле и Лорке: люди дона Рафаэля, не сумев запугать мужа единственной и горячо любимой младшей сестры дона Антонио и принудить их платить еженедельную дань, ночью подожгли дом. В пожаре нашли смерть четыре человека. Узнав об этом, дон Антонио взял охотничье ружье, отправился к тому, кто облил гостиную в доме его сестры бензином и чиркнул зажигалкой, вытащил его, мирно спавшего, с теплого супружеского ложа на улицу, при двадцати свидетелях велел встать в грязь на колени, всунул ему в рот дуло и спустил курок. А потом отсидел десять лет.

– Дядя Антонио, мы знаем, что можем положиться на вас, поэтому и обратились именно к вам, – сказал Александр. – Мы хотим покинуть страну, причем как можно быстрее. Но для этого нам требуются новые документы и новая внешность: маму и меня разыскивает полиция, у двух русских девушек паспортов вообще нет.

Дон Антонио, отщипнув крупную черную виноградину, положил ее в рот, разжевал, запил вином и ответил:

– Крестник, ты знаешь, что обратился по адресу. Не буду спрашивать, зачем вам документы и куда вы собираетесь, но вы их получите. У меня остались старые связи. И Рафаэль ничего не узнает, даю руку на отсечение!

Тем же вечером они отправились с доном Антонио в небольшой городок, расположенный под Мадридом. Их встретил высокий молчаливый худой человек – желтая, похожая на пергамент, кожа обтягивала костистый череп. Он проводил гостей в пристройку, а там, убрав старое ведро и колченогую табуретку, приподнял за кольцо железный люк, который открывал вход в подполье. Друг за другом Саша, Оля, Лорка, Вероника Александровна и дон Антонио спустились вниз и оказались, к своему удивлению, в фотомастерской, заполненной современной техникой – там имелись цифровые фотоаппараты, два компьютера, несколько принтеров и сканеров и еще великое множество приборов, о назначении которых дилетанты и догадаться не могли.

– Спасибо тебе, Габриэль, – сказал дон Антонио.

Хозяин, похожий на кровожадного вампира, ухмыльнулся и заговорил неприятным высоким голосом:

– Я прекрасно помню, как тридцать четыре года назад, на Пасху, ты спас мне жизнь, Антонио. Поэтому твоя просьба для меня – закон, а твои друзья – мои друзья. Итак, вам требуются новые документы для выезда за границу и новая внешность?

Габриэль, который произвел на Олю и Лорку (на других, впрочем, тоже) отталкивающее и пугающее впечатление, оказался потрясающим специалистом в области фотоискусства и гримирования. Эти способности он использовал в криминальных целях – Габриэль, как заверил крестника дон Антонио, является одним из лучших в стране специалистов по подделке любых документов.

Гости уселись на длинный старенький диван. У большого зеркала Габриэль принялся колдовать над внешностью своих гостей. Во встроенных в стены шкафах у него имелась огромная коллекция париков, накладок и разнообразной одежды, а в большом алюминиевом кофре хранились пузырьки, баночки и коробочки с гримировальными принадлежностями.

Взглянув на себя в зеркало по прошествии пятнадцати минут, Оля ахнула: на нее смотрела долговязая особа лет тридцати, с большими выпирающими желтыми зубами, рыжей челкой, в страшных очках в роговой оправе, с сиреневыми узелками угрей на щеках и подбородке.

– Выглядишь, как подлинная преподавательница из универа! – приободрила сестру Лорка.

Габриэль тут же сделал фотографию и сказал:

– Документы будут готовы через день. Все же четыре человека, и мне потребуется кое-какое время. К ним не придерется ни один пограничник! Ни в Испании, ни тем более за рубежом!

– За оперативность с меня полагается особая надбавка... – начал дон Антонио, но Габриэль, чей череп лучился в свете мощных ламп, заявил:

– Я не возьму ни цента, и не пытайся всучить мне деньги, Антонио! Если бы не ты, я бы давно истлел в могиле. Сеньорита, прошу вас!

Он пригласил к зеркалу Лорку. Та, усевшись в кресло, заявила:

– Только не делайте меня уродкой, как Ольгу, а превратите в фотомодель!

– Сеньорита, запомните, ваше дело сидеть и молчать. Я сам разберусь, в кого вас лучше превратить! – хмыкнул Габриэль.