Книга Хрустальная ловушка, страница 12 – Виктория Платова

— Что, так и будешь сидеть? Давай руку.

Иона помог ему подняться и поставил палку туда, откуда она была извлечена пятнадцать минут назад.

— Показательные порки устраиваешь, командир? Избиение младенцев шпицрутенами? — Вася уже пришел в себя, и к нему вернулась его обычная, чуть истерическая веселость.

— Это я к тому, комиссар, что не нужно прыгать выше головы и играть в частного детектива. Для этого всегда найдутся профессионалы, лучше нас с тобой. Тот же Звягинцев, ему по должности положено…

— Так что ты предлагаешь?

— Оставить так, как было. Мало ли, что это за палка… Может, нас вообще на смех поднимут. Звягинцеву, конечно, шепнуть стоит…

— Когда еще он оклемается!..

— Когда-нибудь оклемается. А сейчас лучше Навесить замок на это дело и благополучно обо всем забыть. И никому об этом не трепаться. Мало ли на кого нарвешься. Это я такой добрый.

— Это потому, что не ты этим ножичком воспользовался в свое время…

— Это станет ясно на последних страницах твоего романа, — улыбнулся Иона. — Уже начал писать, признавайся?

— А как же, командир, — еще, шире улыбнулся Вася. — Утром в газете — вечером в куплете.

* * *

Бар назывался «Ричард Бах».

Для первого выхода в свет можно было ограничиться и рестораном с разрекламированным Ионой струнным квартетом, но Инка остановилась на демократическом варианте. Кроме того, в «Ричарде Бахе» был боулинг, единственный вид спорта, который признавал ее муж, Игорь Анатольевич Шмаринов. В большой теннис Игорь Анатольевич не играл из принципа, так что, если этого требовали интересы дела, на корт вместе с его потенциальными компаньонами и нужными людьми выходил Марк.

«Ричард Бах» был забит людьми под завязку. В отличие от чопорного ресторана с его коллекционными винами, здесь предпочитали плебейское пиво, текилу и соленые орешки, Инка уже успела отшить стаю загоревших самцов, когда на горизонте появились Марк и Ольга. Инка помахала им рукой.

— Опаздываете, господа, — мягко попеняла она, когда супруги заняли места за столиком. — Оставляете без присмотра хорошенькую женщину. Я, между прочим, уже могла дважды выйти замуж и по крайней мере четыре раза стать жертвой изнасилования.

— Для жертвы ты выглядишь совсем неплохо. — Марк внимательно посмотрел на Инку.

Она действительно была хороша: короткий облегающий свитер (от Армани), узкие джинсы (от Хьюго Босс), скромный макияж (от Ив Роше), колье с крошечными изумрудами (от Тиффани).

Колье подарил Инке Игорь Анатольевич в первую годовщину свадьбы, и она почти никогда не снимала его. Такие ошейники держат женщину в узде вернее всего, цинично утверждала Инка.

— Что будете пить, девочки? — галантно спросил Марк.

— Мне текилу, — тотчас же выскочила Инка. — А твоя целомудренная жена, я думаю, обойдется безалкогольным пивом.

— Не слушай ее, Марк. Сто грамм коньяку мне не помешает.

Марк отправился к стойке за напитками. Инка и Ольга остались вдвоем.

— Тебе привет от отца, — сказала Инка. — Я ему уже позвонила. Отчиталась о проделанной нами работе.

Ольга почувствовала легкие угрызения совести: за последние несколько часов она даже не вспоминала об отце, а ведь он просил держать его в курсе всех передвижений.

— Он не собирается приехать? — смущенно спросила Ольга.

— Может быть, через неделю. Покатаемся на лыжах и вернемся в Москву все вместе. Как тебе такая перспектива?

— Великолепно! Вся семья в сборе. Идиллические картинки.

— Правда, твой любимый муженек делает их похожими на карикатуры…

— Инка! Я прошу тебя…

— Хорошо. Делает их похожими на дружеские шаржи. Так тебя устроит?

— Более или менее.

Вернулся Марк с подносом, уставленным стаканами, бокалами, кружками и блюдцами с легким приложением: фисташки, лимон, соленые сухарики.

— Ну, девочки, выпьем за активный отдых! По-моему, все начинается вполне удачно.

Марк отхлебнул пива и тотчас же поднял руку:

— в дверях бара появился Иона.

Глаза Ионы сразу же выдернули из табачного дыма столик с родственниками. Спустя минуту он уже сидел рядом с Ольгой.

— Ну, как устроились? — спросил он ничего не выражающим голосом.

— Отлично, — ответил Марк за всех троих, — Завтра покажу вам трассу.

— А как поиски пропавшего в лавине великомученика? — Инка разглядывала Иону самым бесцеремонным образом.

— Ищем, — лаконично ответил Иона. — Ищем, но пока никаких результатов нет.

Инка осмотрела веселящийся зал:

— Вот оно, дыхание жизни. Кого-то похоронила лавина, но большинству на это наплевать. И в этом есть самая настоящая сермяжная правда.

— Не наплевать, девушка, не наплевать! — раздался чей-то тихий голос.

Все синхронно повернули голову к соседнему столику, за которым в тоскливом одиночестве сидела женщина лет сорока. Все пространство перед ней было уставлено маленькими бутылочками виски и пустыми пивными кружками. Было похоже, что женщина хочет капитально надраться. Инка взглянула на говорившую с жалостью: невозможно было определить — красива она или нет. Половину лица удачно скрывали тяжелые очки в роговой оправе. Линии глаз за толстыми линзами чудовищно преломлялись, они отталкивали и притягивали одновременно.

— Иона!.. — жалобно произнесла женщина, впившись линзами в равнодушное лицо горноспасателя.

— Пока не могу сказать ничего утешительного, Наташа.

Извините. — Иона потянулся за фисташками и с треском разломил одну из них.

Впрочем, женщина ухе не слушала его, ей неважен был ответ: она знала, каким он будет. Она встала из-за стола и направилась к стойке. У нее оказалась идеальная фигура. Настолько идеальная, что даже Марк с Ионой бросили в ее сторону машинально-заинтересованный взгляд.

— Безутешная вдова покойного? — ревниво спросила Инка, она не терпела ничьего превосходства.

— Подруга. — Иона отвел взгляд от женщины и повернулся в сторону Ольги. На Инку он даже не посмотрел.

— Не переживай, душа моя, по приезде куплю тебе зеркальце, которое всегда будет высвистывать тебе, что именно ты на свете всех милее, всех румяней и белее, — промурлыкал Марк Инке. — Может быть, хоть тогда ты успокоишься.

— Спасибо, зеркальце у меня уже есть.

Ди-джей, сидевший на возвышении в глубине зала, завел какую-то старую виниловую пластинку. Ольга сразу же узнала музыку, выплеснувшуюся из динамиков: ну, конечно же, тема из «Мужчины и женщины» с приглушенно-страстным французским речитативом.