Онлайн книга «Хрустальная ловушка»
|
Поднос, стоящий на столике рядом с креслом. На подносе стояли не тронутый Ольгой кофе, плетенка с ванильными булочками и молочник. «Толстяк, похоже, страдает неумеренной страстью к еде», — с неожиданным раздражением подумала Ольга. И Звягинцев тотчас же подтвердил ее опасения. — Вы позволите? — самым благодушным тоном сказал он, протягивая лапу к чашке с кофе. — Конечно, — сказал Марк. — Извините, что сразу не предложили. — Ничего. — Может быть, мартини? — Мартини? — округлил рот толстяк. — Вообще-то я при исполнении не употребляю, нам запрещено… По тебе видно, как ты не употребляешь! — ..но рюмашку, пожалуй, пропущу… Засосав мартини, Звягинцев накинулся на ванильные булочки: они исчезали в его пасти с третьей космической скоростью. — Значит, вы увидели семь трупов? — совершенно буднично спросил Звягинцев. Ольга вздрогнула. — Да… — И все они были впаяны в лед, если я правильно понял. — Да. — В одном из них вы признали пропавшего Кирилла Позднякова. — Я не признала… Дело в том, что я никогда его не видела. Должно быть, вы уже знаете. Мы приехали в «Розу ветров», когда он уже пропал. Я.., я видела его фотографию. — Где вы видели его фотографию? — Мне показала его знакомая. Фотография «Полароидом»… — Какая знакомая? — Я не знаю. Знаю только, что ее зовут Наташа. — Все ясно. — Звягинцев шмыгнул носом, и на его лице появилось выражение обреченности. — Гражданка Запесоцкая Наталья Владиленовна. А почему она показала вам эту фотографию? — Трудно сказать. Просто показала, и все. — Не станешь же объяснять этому немытому моржу, что женщина по имени Наталья была больна Кириллом, как только может быть больна немолодая женщина любовью. — Значит, она показала вам фотографию, а вы запомнили лицо. — Это было нетрудно. Он очень красивый человек… Был, — тотчас же поправилась Ольга. — И вы утверждаете, что по фотографии опознали труп, находящийся в некой пещере? Невозможно было придумать разговора глупее. Ольга устало махнула рукой. — Да. Будем считать, что так. — А остальные? — Я не знаю, кто были остальные. Женщина и юноша, остальных я не разглядела. Не успела. У меня не хватило духу… — Значит, вы обнаружили тела — и? — Звягинцев вопросительно посмотрел на Ольгу. — А что бы вы сделали на моем месте? «Ничего бы ты не сделал, старый козел. Нет, старый бегемот, старый потасканный слон в фетровой шляпе, оскотинившийся мамонт, кашалот на заслуженном отдыхе. Ты бы просто не протиснул свои жиры в эту щель!..» — Пока здесь вопросы задаю я. — Извините, но моя жена, — наконец-то нашел нужным вмешаться Марк, — она пережила нервное потрясение… Я бы попросил вас быть повежливее. Звягинцев никак не отреагировал на слова Марка. Он смел крошки от ванильных булочек с пальто и ловким движением отправил их в рот. После этого он сразу же потерял интерес и к Ольге, и к ее рассказу, и к осиротевшему подносу: есть больше было нечего. — Ну что ж. Для начала мы должны осмотреть место происшествия. Очень свежая мысль! — Вы в состоянии показать его? — Я не знаю… Было довольно темно, местность мне незнакома абсолютно… Но возле пещеры я оставила лыжи. Можно поискать их, в конце концов, остались же следы… — Это сомнительно. Ночью шел снег, так что ваши следы вряд ли сохранились. «Конечно, сомнительно, особенно когда тебе предстоит оторвать для этого свою толстую задницу, корнями вросшую в фирменное блюдо местного ресторана. Какую-нибудь затрапезную говяжью грудинку под соусом из хрена и яблок». — Но мы можем найти лыжи, — продолжала упрямиться Ольга. Краем глаза она заметила, как сморщился Марк: вся эта затея не нравилась ему с самого начала. — Хорошие лыжи? — вдруг спросил Звягинцев. — Хорошие, — ответил вместо Ольги Марк. — «Radarc», если это о чем-то вам говорит. — А-а.., ботиночный вариант, — проявил недюжинную осведомленность Звягинцев. — Правая на правую ногу, левая — на левую… Знаю-знаю… Ну, тогда можете с ними распрощаться. — В смысле? — Такие лыжи сопрут и глазом не моргнут. — Что, были прецеденты? — Было всякое. Но такого, чтобы семь трупов в одной колоде… Это, извините, перебор. — Значит, вы не будете этим заниматься? — Ольга повысила голос. — Почему же… — в голосе Звягинцева не слышалось никакого энтузиазма. — Раз поступил сигнал — обязаны проверить. — Когда? Звягинцев почесал плохо выбритый щетинистый подбородок. — Вы сами как себя чувствуете? — Отлично. — Ну, рад за вас. — Звягинцев всей тушей повернулся к столику, где стояла бутылка с мартини, и самым непринужденным образом наполнил мартини свою грязную кофейную чашку. — Я готова хоть сейчас… — Никто не требует от тебя таких жертв, кара, — мягко сказал Марк. — Жертвы уже есть… Неужели ты не понял, Марк! — Ольга с отчаянием посмотрела на мужа. — Хорошо, хорошо, успокойся! — Боже мой, о каком спокойствии ты мне говоришь?! — Послушайте, дама… Вас, кажется, зовут Ольга, если я не ошибаюсь… — Звягинцев допил мартини и пришел совсем уж в благостное расположение духа. — Ваш муж прав. Не нужно пороть горячку раньше времени. Сейчас я соберу ребят. Тех, кто не занят. Прочешем местность, насколько это возможно. Все выясним и уже тогда будем делать заявления. Вы как, не против? — Нет. — Вот и ладушки. Значит, так, где-то через час подходите к фуникулеру, если чувствуете в себе достаточно сил. — Я уже сказала вам… — Я помню. Хотя бы лыжи вам найдем — и то дело. Такие лыжи терять — это непростительная роскошь. Вы, конечно, люди богатые, но все равно. Жалко, поди, лыжи, а? — При чем здесь лыжи? Вы не поняли, о чем я вам говорила? — В общем, собирайтесь с силами. — Звягинцев бросил тоскливый взгляд на недопитую бутылку мартини, тяжело поднялся с кресла и направился к двери. |