Книга Миф страны эдельвейсов, страница 77 – Антон Леонтьев

– Чертова Мишель! – вставил Мориц, заламывая руки. – Она беременна, и у нас будет еще один братик или сестренка. Поздравляю вас! Старик уже собирается менять завещание. Он так и заявил – что все мы никчемные, тупые личности.

– Да, Мишель беременна, это непреложный факт, – заявил Отто. – Но весь вопрос – от старика ли? Сдается мне, что истинный отец – смазливый дворецкий или ее инструктор по верховой езде.

– Но старик все равно хочет отписать ей половину состояния! – возмутился Карл и громко икнул. – Подумать только, половину состояния какой-то шлюшке! И до совершеннолетия своего еще не родившегося отпрыска она будет распоряжаться деньгами по собственному усмотрению!

– Вот именно, еще не родившегося, – зловеще обронила Корнелия. – А ведь всякое может случиться за ближайшие месяцы – и выкидыш, и несчастный случай с матерью, и ее самоубийство на нервной почве после кончины любимого супруга.

– Мишель вышла за отца ради денег! – вскрикнул Мориц, но Отто перебил его:

– На что ты намекаешь, Корнелия? Ты опять хочешь применить сомнительные средства? После грандиозного провала в России и Австрии? Дочка нашего отца и его внучка...

– Тише! – подняла руку Корнелия. – Да, эти две мерзавки теперь вместе, и Тейлор Найт не знает, где они скрываются. Пока не знает.

– Не удивлюсь, если они сейчас на вилле, – с гадким смешком высказался Карл.

Сашá непроизвольно сжала руку Наташи. Женщины переглянулись.

– Еще скажи – стоят вон за той дверью, – саркастически заметил Мориц и указал тонкой дланью на дверь, за которой притаились женщины. – Карл, у тебя галлюцинации, верный признак белой горячки.

– А ты, мой голубой братец, еще не подцепил какую-нибудь гадость? – обозлился Карл. – Буду рад узнать, что ты неизлечимо болен. Тогда круг наследников уменьшится!

Мориц кинулся на Карла, но между ними встал Отто.

– Прекратите! Вы ведете себя, как идиоты! Сейчас мы должны держаться вместе.

– С чего вдруг? Черт, где же выпивка? Кто приказал спрятать все графины с коньяком и виски? – Карл обвел комнату алчущим взглядом.

– Я! – раздался женский голос, и в комнату вошла Мишель. – Занятно было узнать то, что вы думаете обо мне. Впрочем, мне и так давно известно!

– Ты подслушивала? – спросил Отто с неприязнью.

– Не забывайте, милые мои, это – моя вилла, – торжествующе улыбнулась Мишель. – И вы не правы, утверждая, что мой ребенок получит половину вашего состояния. Я только что говорила с Карлом-Отто: он готов отписать мне почти все. Каждый из вас получит по пять миллионов, а остальное – мой малыш.

– Не может быть! – ахнул Мориц.

Карл, рыча, двинулся на Мишель.

– Еще один шаг, и я выстрелю, – предупредила та, доставая крошечный револьвер. – Да, да, я теперь вооружена. Находясь рядом с вами, мои милые, требуется прибегать к экстраординарным мерам безопасности. Ведь ради денег вы готовы на все!

– А ты? – спросила Корнелия мягко, но в ее голосе сквозила ненависть. – Не думай, что легко добьешься своего, мы потребуем проведения генетической экспертизы. Если ребенок не от старика, то ты ничего не получишь!

– Но ведь все зависит от текста завещания, не так ли? – усмехнулась Мишель. – А уж я позабочусь о том, чтобы там было указано так – моему ребенку, а не ребенку Карла-Отто.

– Так и есть, ты зачала не от отца! – визгливо воскликнул Отто. – Сейчас же пойду и скажу старику!

– А он тебе не поверит, – снова усмехнулась Мишель. – Он никому из вас не поверит!

– Но он непременно поверит фотографиям, – возразила Корнелия. – Например, таким, на которых ясно видно, чем занимаетесь ты и твой инструктор по верховой езде. Отнюдь не тренировкой, естественно!

Мишель вздрогнула:

– Ты блефуешь, у вас нет ни единого доказательства...

– Ты так уверена? – спросила Корнелия. – Фото доставят мне в ближайшие полчаса, и тогда старик действительно изменит завещание. Он вычеркнет тебя из него полностью! Ты не получишь не только половину состояния, но и того, что тебе причиталось до этого. И как только он откинет копыта, тебе придется покинуть виллу – нищей, какой ты и пришла сюда.

Мишель фыркнула:

– Ну, мы еще посмотрим! Если захочу, то прямо сейчас могу приказать вам убраться с виллы, и вы, как миленькие, подчинитесь моему приказу. И никаких фотографий у тебя быть не может, ты сочиняешь!

– Уверена? – ехидно улыбнулась Корнелия. – Отец будет очень разочарован, узнав о том, что ты его обманываешь. Очень, очень...

Наташа и Сашá вдруг услышали у себя за спиной гневный голос:

– Достопочтенные дамы, чем вы занимаетесь?

Они обернулись и увидели личного секретаря графа. Мужчина метал яростные взгляды и был чрезвычайно недоволен тем, что «сиделки» отлынивают от работы.

– Мы хотели узнать, не требуется ли дамам и господам наша помощь, – бодрым голосом откликнулась Сашá.

– А у меня создалось впечатление, что вы подслушиваете беседу хозяев! – еще более повысил голос личный секретарь.

– О нет, что вы! – с жаром заявила Сашá. – Как можно!

– Марш отсюда! – приказал мужчина. – И вообще, что вы здесь делаете?

Не дожидаясь, пока секретарь вспомнит, что видел их уже, только в облачении уборщиц, Наталья и Сашá поспешили прочь от апартаментов старого графа. Они нырнули в одну из комнат, оказавшуюся музыкальным салоном, и прикрыли за собой дверь.

– Нас едва не поймали, – сказала Сашá, и в ее голосе слышался не столько страх, сколько гордость. – Однако это не помешает нам пробраться к Карлу-Отто!

– Они настоящие стервятники, – заметила Наташа, – что Мишель, что Корнелия и три ее братца. У всех на уме одно – деньги.

– Так уж устроен наш мир, – вздохнула Сашá. – И если мы не проявим сноровку, то деньги окажутся в руках жадных наследничков.

– Нет, я не допущу! – ответила на полном серьезе Наталья. Затем приоткрыла дверь и выглянула в коридор. – Путь свободен.

Женщины покинули убежище и снова двинулись к апартаментам графа. В комнате перед спальней фон Веллерсхофа голосов уже слышно не было. Наташа и Сашá осторожно прошли туда и заметили Карла, грузно обмякшего в большом старинном кресле. Старший из наследников, казалось, спал – голова свисала на грудь, на паркетном полу стояла пустая бутылка из-под виски.

Женщины переглянулись, Карл заворочался и на мгновение приоткрыл веки. Сашá пронзил страх – неужели он их заметил? Хотя чего она опасается, ведь на них форма сиделок! Но все равно было жутко – ей вдруг показалось, что Карл мгновенно распознает в них самозванок.

Но Карл фон Веллерсхоф снова закрыл глаза. Наташа подошла к большой двери, что вела в спальню ее деда, и бесшумно открыла створку. Сашá последовала за племянницей. Едва они оказались внутри, как услышали за дверью шаги – Карл пробудился.