Онлайн книга «Такси для ангела»
|
— Мы искали вас, Ботболт, — вступилась за Фару я. — Согласитесь, что это странно, пропадать в такой момент. — Я не пропадал. — Ботболт не оправдывался, он мягко указывал нам на наши заблуждения. — Вот. Железный купорос. Ваш парень что-то говорил о железном купоросе. Что с его помощью можно определить состав яда.., вам повезло. У нас в подвале как раз осталась одна-единственная банка, строители им пользовались для консервации древесины. Я принес. — Долгонько же вы несли, — проворчал Фара. — У вас что, подвал под Петропавловской крепостью? Или под Мариинским театром? — Зачем же? Он в другом крыле. Вы можете спуститься, посмотреть. — Увольте. — Как знаете… — И вот еще что, Ботболт. У меня пропал мобильный телефон. — Этого не может быть, — отрезал Ботболт. — То есть как это — не может? Куда же он, по-вашему, делся? — Вам виднее. — Или вы хотите сказать, что его и вовсе не было? — Вам виднее. Лицо Фары накрыла ударная волна самого оголтелого расизма: ах ты, бурят, мелкая сошка, чурбан косорылый, кобылье дерьмо, от мертвого ламы уши! Ужо я тебе!.. — Значит, мне виднее?! Я же при тебе разговаривал! Не помнишь? — Вам виднее. Фара попытался сказать что-то еще, но махнул рукой, а я снова взяла на себя функции парламентера. — Ваши телефоны тоже не работают, Ботболт. — Этого не может быть. Интересно, в каком гостиничном колледже он обучался?! Скорее всего, в том, где существует только два спецкурса: “вам виднее” и “этого не может быть”. — Проверьте сами. Ботболт пожал плечами и двинулся к телефону. Как бы я была счастлива, если бы появление Ботболта воскресило еще и телефон! — Ну? Что скажете? — с убийственной вежливостью поинтересовался Фара после того, как бурят протер трубку вытащенной из кармана салфеткой, а затем швырнул ее на рычаг. — Этого не может быть, но… — Что — “но”? — ..вам виднее. Поменяв местами банку с купоросом и безответного Бодхисатву, Ботболт направился к залу. Мы поплелись за ним. “Чуда не случилось, чуда не случилось, чуда не случилось”. — выбивали дробь мои зубы, теперь чуду остается только раствориться в железном купоросе. Или выпасть в осадок. …“Пейзаж с телом” при виде Ботболта пришел в неописуемое волнение. — Вы? — громко выдохнула Минна. — Вы? — еще громче простонала Tea. — Вы?! — возопила Софья. — Вы, черт бы вас побрал?! Они встречали Ботболта как запоздавшего боженьку, как спасенного со льдины полярника, как порнозвезду в расквартированном в непроходимых джунглях артдивизионе. Остальные накинулись на нас с Фарой. — Где вы его отрыли? — спросил Чиж, повернув тонкий нос в сторону Ботболта. — Теперь я наконец-то могу позвонить в консульство? — затрясся лжетерминатор Райнер-Вернер Рабенбауэр. Я с упоением развела руками. Еще ни разу в жизни я не испытывала такого удовольствия, говоря кому-то “нет”! — Телефон, значит, накрылся медным тазом? — шепотом поинтересовалась Дарья. — Дервиш поджег Париж? — Примерно. — Расстраивать и без того расстроенное общество сообщением о том, что “близок локоток, да не укусишь”, мне не хотелось. — Скажи болвану-оператору, чтобы он отпустил меня… Сил нет слушать, как препираются эти стервы… Я только развела руками. Что поделать, Дашка, я и сама оказалась в вольере, куда согнали обитателей серпентария на время дезинфекции… Когда волнение улеглось, все взглянули на Ботболта-мученика новыми глазами: кому только в голову пришло, что в доме, который охраняет такой основательный, такой неспешный желтолицый дух, может быть нечисто? Кому только в голову пришло, что поход за железным купоросом можно трактовать как подготовку к серии ритуальных убийств? Кому только в голову пришло заподозрить невинного, как лифчик старой девы, бурята в сговоре с темными силами? А сага о рабочих и неоконченном гарнитуре из карельской березы в подвале — трогательная, как куличик на Пасху! Эта сага вызвала у слушателей слезы благодарности. — Вы сказали, что с помощью железного купороса можно определить наличие яда. — Ботболт обращался теперь только к Чижу. Он инстинктивно, как и полагается рабочей лошадке, понял, кто является хозяином положения на сегодняшний, такой скорбный, момент. — Можно в принципе. В полевых условиях. — Чиж даже распух от гордости. И слабый девичий румянец коснулся его щек. — Я принес. — А можно ли в полевых условиях позвонить в немецкое консульство? — снова завел свою шарманку Райнер-Вернер. — Я не прошу чего-то сверхъестественного?.. — Да, Ботболт, что-то случилось с телефоном… — Чиж посмотрел на бурята с нескрываемой симпатией. — Я не знаю, что случилось с телефоном. — Ботболт посмотрел на Чижа с нескрываемой симпатией. — Просто ума не приложу. — Может быть, вы посмотрите? Вскроете проводку? А?" — Я не могу. — Почему? У вас ведь наверняка есть схема коммуникаций… Ботболт на секунду опустил свои свинцовые азиатские веки. И снова приоткрыл их. — Схема тут ни при чем. Без разрешения хозяина я не имею права портить его имущество… В узких и желтых, как масляные светильники, глазах бурята, обращенных к Чижу, плавало такое же масляное сострадание: “О солнценосный, что же я могу сделать, если речь идет о презренном евроремонте? О нечестивых обоях, сатанинских плинтусах и безбожной штукатурке?.." — Помилуйте. — Неугомонный Райнер-Вернер был просто создан для того, чтобы подрубать на корню любые молитвы и сводить на нет любую медитацию. — Кто же говорит о порче имущества? Вы простучите телефонный кабель и найдете разрыв, только и всего! — Тысяча метров провода. — Ботболт даже не повернул головы в сторону назойливого, как карельский комар, иностранца. — Ковры, колонны, лепнина… Нужно ждать хозяина. — Может быть, вы проверите источник питания? Может быть, все дело в источнике питания? — С коробкой все в порядке. Я уже посмотрел… С ней все в порядке, она не работает. Нужно ждать хозяина… — И как долго его придется ждать? Ботболт поднял глаза к потолку: кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем небо упадет на землю, девственница понесет под сердцем дитя от медведя-шатуна, а верховный шаман закончит партию в домино?.. |