Онлайн книга «Такси для ангела»
|
Я поглубже закуталась в овчину, сунула нос в воротник и обнаружила, что Чижа уже нет рядом. Только этого не хватало! Я в отчаянии завертела головой: Чиж как будто сквозь землю провалился! Зарылся в сугробе, уснул под снегом… А бамбуковый маятник качнулся в очередной раз. И от этого короткого зловещего звука у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. — Чиж! — что было сил заорала я. — Чиж! Вы где?! Чи-иж!!! Прошла вечность, прежде чем Чиж откликнулся. — Ну что вы орете, Алиса? — Его голова показалась из-за сугроба. — Нервишки шалят? — Пошаливают, — устыдилась я своей минутной слабости. — Идите-ка сюда! Чтобы добраться до него, мне пришлось перемахнуть через сугроб. Для начала я увязла в снегу по колено, потом едва не потеряла ботинок. И в довершение ко всему больно отбила зад, когда, не удержав равновесие, плюхнулась рядом с Чижом. Он и не подумал помочь мне. Его хватило только на ехидную ухмылку. — Вы всегда идете напролом?.. Здесь есть тропинка, вы разве не заметили? — Нет. Я поднялась на ноги и осмотрелась. Что ж, приходится признать, что Чиж добился своего: следы Доржо и Дугаржапа привели его к глухой стене дома, украшенной одним-единственным микроскопическим окошком. Окошко находилось достаточно низко, на уровне груди. — Узнаете? — торжественным голосом произнес Чиж. — Это то самое кухонное окно. Можете заглянуть внутрь, только осторожно, не затопчите следы. Мне даже не пришлось оттаивать стекло дыханием: отсюда, со двора, совсем неплохо просматривалась часть кухни и темный проем коридора. — Оранжерея чуть дальше, — просветил меня Чиж. — Судя по всему, они обогнули ее и некоторое время простояли возле этого окна. — С чего вы взяли? — Следы! Видите, как тут все утрамбовано! И вот еще что! — Чиж раскрыл ладонь, на которой оказался мокрый и сморщенный окурок “Bora”. — Они даже успели покурить. — Одну на двоих? Как в окопе? — Не знаю… Может быть, курил только один. — А пепел вы, случайно, не собрали?.. Чиж пропустил мою шпильку мимо ушей. Он был слишком увлечен собой и своей находкой. — Факт остается фактом: они простояли здесь достаточно долго… — Достаточно долго для чего? — Для того, чтобы что-то увидеть! — выдохнул Чиж. — Иначе они были бы живы! — Интересно, что такого здесь можно было увидеть? — Ну, например, как убийца подсыпает яд в бутылку. Я самым циничным образом рассмеялась: — У вас разыгралось воображение! Ну как, скажите… Как можно было понять, что кто-то что-то подсыпает в бутылку? — Возможно, они что-то сопоставили… Я живо представила себе лица Доржо и Дугаржапа, еще более плоские и еще более круглые, чем лицо Ботболта. Сонные лощины глаз и рты, изъеденные алкоголем и жаждой дешевых порнопоцелуев. Если они что-то и могли сопоставлять, так это только размер своих пенисов во время мастурбации перед телевизионным экраном. Похоже, Чижу пришла в голову сходная мысль. Он нахмурился, возмущенно покашлял, а потом изрек: — Или… Или преступник убрал их до того, как они успели что-то сопоставить. Нанес, так сказать, упреждающий удар. Подстраховался. — Не забывайте, что на кухне было светло. А здесь, за окном, соответственно, темно. Тем более ситуация была экстремальной… Вряд ли преступник обратил бы внимание на окно. К тому же такое маленькое. — Вот именно. Экстремальная ситуация! — бесцеремонно перебил меня Чиж. — Нервы напряжены до предела, скрытые человеческие возможности высвобождаются. Любая мелочь врезается в память… А два лоботряса за окном — это не мелочь, смею вас уверить. И потом, не забывайте. Стол с напитками стоит возле окна. Даже больше — прямо под ним. И вплотную придвинут. Они могли столкнуться нос к носу, их разделяло только стек. Я просто диву давалась, с какой горячностью, с какой страстной убежденностью Чиж развивал понравившуюся ему версию. Все, что так или иначе не подходило под нее, вызывало в нем скрытую ярость. Он был готов закрыть глаза на одни обстоятельства и выпятить другие, лишь бы пасьянс сошелся и победителя наградили тульским пряником. — О чем вы думаете, Алиса? — О том, что опасно идти на поводу у своих теорий. Вы были бы бичом убойного отдела, Чиж. Вы засадили бы за решетку сотню невинных — и только из-за того, что их имя рифмовалось с названием ботинок, которые носила жертва. Или с маркой пива, которое жертва пила за полчаса до смерти… А все потому, что вы — хренов эстет. — Разве плохо быть эстетом? — оскорбился Чиж. — Разве ваша Аглая не была эстеткой?! — Красота схемы еще не гарантирует ее истинности! — Да ладно, бросьте на меня рычать. — Я не рычу. — А кто же тогда рычит?.. Теперь и я услышала этот тихий вибрирующий звук. Он приближался. Он не предвещал ничего хорошего, он заставил кровь в жилах свернуться калачиком и заледенеть, а сердце — шлепнуться прямиком в желудок. Прямо на остатки бурятского фуршета. — Что это? — шепотом спросила я у Чижа, хотя уже знала что. Собаки. Собаки, готовые отомстить за лесных братьев Доржо и Дугаржапа. — Не оборачивайтесь. — Чиж не произнес этого, нет: он просто беззвучно пошевелил губами. — Не оборачивайтесь. Но я и не собиралась оборачиваться. Одного вида Пети Чижа мне хватило с лихвой: его мягкий и податливый хохолок распушился венецианским веером, ресницы встали дыбом, а вместо рта теперь зияла впадина. — Они? — почти теряя сознание, пролепетала я. Справиться со словом “собаки” мне так и не удалось. Чиж прикрыл глаза и тотчас же открыл их, что могло означать только одно: собаки, кто же еще, ну вот и прошвырнулись, а ведь я был хорошим оператором, и всегда одалживал страждущим десятку на пиво, и собирал монеты арабских стран, и читал Марио Варгас Льосу в подлиннике, и с формулой дезоксикортикостерона справлялся как будьте-нате!.. А теперь, через минуту-другую, вся эта груда человеческих достоинств, прикрытая жилеткой, превратится в суповой набор для волкодавов!.. — Не оборачивайтесь, — просипел Чиж. — Сколько их? — Понятия не имею… У меня в глазах двоится. — Где они? — Метрах в пятнадцати… Теперь уже в десяти… — Что будем делать? Чиж ухватил меня за край полушубка и стал потихоньку подтягивать к себе. . — Может быть, они нас не тронут… Может быть, они признают одежду… |