Онлайн книга «Такси для ангела»
|
Это был его, Райнера, почерк. Пробежав листок глазами от начала до конца, я снова вернулась к началу. Начало гласило: РОССИЯ Далее следовал текст. Вернее, не текст даже, а длинный список имен. 1. Алешин ++ 2. Альбина+ 3. Алена на свадьбе ++ 4. Анька-Синтепон+++ 5. Бобриха ++ 6. Бухгалтер ++ 7. Валентинада+ 8. Верунчик ++ 9. Гета+ 10. Гостиница “Минск”? 11. Даша-журналистка+++!!!!! 12. Девка в панталонах — 13. Жанка+ 14. Женька-осветитель ++ 15. Ленка-парик ++ 16. Ленка-стюард+++ 17. Ленка из 8-й+ 18. Ленка Оттова++++!!!! 19. Лизок+ 20. Люсик ++ 21. Мэрик+ 22. Наташа-хлопушка ++ 23. Надя Омская+ 24. Орлянка ++ 25. Оля-Ихтиандр+++!! 26. Оля-Филармония+ 27. Полина ++ 28. Подруга-Буренка+ 29. Пластилиновая Ворона ++ 30. Ретивых И.В.+? 31. Роженица А.С. — 32. Рыжик+ 33. Стоматолог+ 34. Секретарша Канунниковой ? 35. Танька-Магадан+++++++!!!!!!!!! о, русский мат! 36. Танька-Клык ++ 37. Тара ++ 38. Подруга ее ++ 39. Подруга подруги ++ 40. Узбечка+ 41. У Отто на работе+ После того как подметная бумажка была изучена вдоль и поперек, я на полусогнутых добралась до ванны, ухватилась за смеситель и добрых пять минут уговаривала себя не волноваться из-за такого вонючего козла, как Райнер-Вернер Рабенбауэр. Сборная солянка из кличек и имен оказалась на поверку самым банальным донжуанским списком. Ничего экстраординарного в этом не было, кто только не составляет перечни своих похождений, но этот… Проклятый Райнер не особо скрывал, что любит поволочиться за юбками, даже в первый день нашего знакомства он спросил у меня о проститутке, — и я знала, с кем отправляюсь в койку. Нет, дудки, ни черта я не знала! Я думала, что немец — просто повеса и бабник, “промискуитегчик”, как выразилась Дашка, фигурирующая в этом списке под номером одиннадцать. Можно было принимать или не принимать его, но это был стиль жизни, который Райнер-Вернер никому не навязывал. Он был легок, как кролик, и не требовал взамен ничего, кроме такой же кроличьей легкости. Симпатяга со скорострельной пушкой, только и всего. Но этот список — этот список глазел на меня водянистыми глазами, в нем все было по-немецки педантично, в нем все было взвешено и учтено, как в лабораторном анализе мочи на сахар, в нем даже имена располагались в алфавитном порядке! Этот факт поразил меня в самое сердце. Этот факт поразил меня даже больше, чем я сама, лишенная имени и фамилии, — на большее, чем “секретарша Канунниковой” и вялый вопросительный знак, я не наскребла. Хуже “секретарши Канунниковой” было только бесполое “у Отто на работе”… Если бы я сегодня, со слезами на глазах, отдалась бы Райнеру-мать-его-Вернеру, то завтра вялый вопросительный знак сменил бы такой же вялый плюс Или удручающий минус, что было вероятнее всего. Ежу понятно, что с двужильной Танькой-Магадан мне не тягаться. А значит, американские горки отменяются. Стоило мне принять волевое решение и сдать уже купленный на аттракцион билет, как мне сразу полегчало Я сунула список гнуса Райнера обратно в сумку и вышла из ванной. — Почему ты так долго? — взволновался гнус, как только я появилась в поле его зрения. Я даже не нашла нужным что-либо ответить. В полном молчании я натянула на себя джинсы и рубашку и, подхватив свой рюкзак, направилась к выходу. Ничего не попишешь, падение Берлинской стены не удалось. — Ты куда? — запоздало крикнул Райнер. — Привет Таньке-Магадан, — ответила я и хлопнула дверью. Той самой дверью, за которой меня ждал сюрприз. Прямо напротив, у стены, сидел Чиж. Чиж, отвергнутый мной ради мускусной крысы Райнера-Вернера Рабенбауэра! Чтобы снять камень с души, я устроилась рядом. Некоторое — довольно продолжительное — время мы молчали. — У тебя двух пуговиц не хватает, — размякшим голосом сказал Чиж, искоса поглядывая на меня. — И застежки от лифчика тоже, — сама не зная почему, брякнула я. — Что ж так быстро? Я думал, тебя до утра придется ждать. — Дурное дело не хитрое, — ответствовала я в стиле незабвенной мадам Цапник, из всех возможных контактов признающей только контакты с неопознанными летающими объектами. Эти объекты, по ее словам, с 1957 года базировались в районе населенного пункта Косые Харчевни Бокситоторского района Ленинградской области. — Так всегда и бывает, — заметил Чиж. — Что бывает? — Положительная героиня, прежде чем навсегда соединить свою жизнь с положительным героем, обязательно проходит через постель какого-нибудь вонючего козла. Строевым шагом. — Между нами ничего не было. — Это ты расскажешь Станиславскому. Константину Сергеевичу. — При чем тут Станиславский? — При том, что кто-то же должен сказать тебе “Не верю!”. У него это получится лучше всего. — А у тебя? — А у меня ничего не получится, потому что я тебе верю. Я запахнула безжалостно истерзанный ворот рубахи и облегченно вздохнула. — А где неистовые беллетристки? — Теперь, когда мир между нами был восстановлен, я позволила себе поинтересоваться судьбой СС, ТТ и ММ. — Сказали, что устали. И что до утра все равно ничего не прояснится… Словом, расползлись по комнатам. — И ты им это позволил? — А кто меня спрашивал? И потом, не буду же я заставлять немолодых уже женщин всю ночь пялиться друг на друга… — А Ботболт? — Стережет оранжерею. Если хочешь, мы можем пойти ночевать ко мне. Нет уж, хватит мне впечатлений на сегодняшнюю ночь. Если в кофре у Чижа обнаружится еще один донжуанский список, я этого не переживу. — Нет, к тебе мы не пойдем. — А куда мы пойдем? Или так и будем здесь сидеть? |