Книга Лав-тур на Бора-Бора, страница 28 – Юлия Алейникова

– Я вязать не умею, что мне с этой сумасшедшей делать? – заплетающимся языком поведала Ленка, изо всех сил цепляясь за табурет.

Потом подняла на бармена брови, за которыми с трудом приподнялись веки, и, не найдя слов, просто щелкнула пальцами, требуя добавки. Бармен вопросительно взглянул на Юлю, та кивнула. Не хватало только скандала из-за недополученной выпивки.

– Почему она сумасшедшая? Мне она показалась вполне вменяемой, – недоуменно спросила Юля, вспоминая госпожу Веселову.

Татьяна производила довольно приятное впечатление. Чуть меньше сорока, среднего роста, с густыми пепельно-русыми волосами, ухоженная, с холеным симпатичным лицом, воспитанная, образованная, может, немного скучноватая. Иногда Юля замечала, что к вечеру она становится несколько взвинченной, в голосе начинают прорываться отдельные истерические нотки. Ну, так к вечеру от усталости она и сама на людей иногда начинает кидаться. Единственный человек, к которому Татьяна была действительно недоброжелательно настроена, – это Ирма. Юле вдруг вспомнилось, что Татьяна не упускала возможности задеть покойную, сказать колкость или бросить в ее адрес язвительное замечание. Но в отношении остальных она вела себя абсолютно корректно.

– Таблеток нажрется, вот и вменяемая, – зло ответила Елена. – Шизанутая она, ясно. В психушке лежала.

– Да что ты? – искренне ужаснулась Юля. – А из-за чего?

– Ты что, совсем не в теме? – как-то даже протрезвела госпожа Сомова.

Юля покачала головой.

– Она в психушку загремела, когда Ирма у нее мужа увела, – постучала зачем-то себе по лбу Лена.

– Да ты что? Максима? – ужаснулась Юля такой коллизии.

– Да при чем тут Макс, у нее раньше другой был. Тоже богатенький. Дура дурой, а пристроиться умеет, – с откровенной завистью вздохнула Елена, глядя пьяным затуманенным взором в чужую счастливую жизнь. Впрочем, все же не очень счастливую.

– Она за первого мужа еще в институте вышла, по большой любви, родила ему целую ораву спиногрызов.

– Это сколько? – полюбопытствовала Юля, силясь представить Татьяну в роли матери десятерых детей.

– Трое, кажется, – икнула мадам и чуть не упала с табурета.

– А потом-то что? – Юля подергала ее за локоть, потому что Ленка упала головой на стойку и как-то подозрительно засопела. «Если так и дальше пойдет, то я с ней до утра не закончу», – огорчилась она и принялась трясти Ленку самым беспардонным образом.

– А? – встрепенулась Сомова, дико озираясь по сторонам.

Но вокруг никого, кроме Юли, уже не было. Бармен, наведя порядок, давно ушел, отдыхающие с наступлением вечерней прохлады покинули лежаки и шезлонги. Яркие дневные краски сменились вечерними фиолетово-розовыми тонами, мягкими и пастельными. Над крытыми соломой остроконечными крышами парковых павильонов и ресторана разлился оранжевый искусственный свет. Зеркало бассейна, ровное и недвижимое, сливалось с океанской гладью, в нем отражались белые пики сложенных зонтиков и кружево листвы.

– Чего тебе надо? – полным диссонансом к окружающей благоуханной действительности просипела Елена, хлопая бессмысленно глазами.

– Дальше что было? У Ирмы с Татьяной, – освежила Юля ее память.

– В один прекрасный день Ирма приперлась к Таньке домой, – с трудом собирая мозги в кучу, проговорила чуть живая информаторша. – Так, мол, и так, собирайте ваши вещички, теперь я здесь жить буду.

– А муж что?

– Его дома не было.

– Ну?

– Танька в рев. Кто вы такая? Как же так, у нас дети! А та ей – «вон пошла вместе с детьми». А муж ее, сволочь порядочная, когда домой явился, говорит, да уж, прости, так вышло. И Таньку с детьми – к теще, считай, на улицу.

– Как же так, это же его дети? – ужаснулась Юля.

– Говорю же, сволочь, – довольно поддакнула Ленка. – Денег им не давал, встречаться отказался, Танька от горя с катушек и съехала.

– Вот гад! Как его фамилия, ты его знаешь?

– Гм, – кивнула Лена.

– Ну, какая?

– Не помню. Да какая разница. Он на Ирме все равно не женился, выкинул ее через месяц, собрал манатки и вышвырнул на лестницу.

– Законченная сволочь, – констатировала Юля. – А Ирме так и надо.

– Да уж. Та еще стерва.

– А с Татьяной что дальше было?

– Да с такими, как она, всегда все хорошо. Нарисовался Максим, вытащил из психушки, накормил, напоил и женился. С тремя детьми взял! Придурок!

– Откуда же он взялся?

– Друг детства, – издевательски хихикнула Елена.

Оказывается, добродушный, простоватый Максим – настоящий мужик. Надежный и сильный. Юля сразу прониклась искренней симпатией к Веселову.

– Поэтому Татьяна Ирму все время изводила?

– А ты хотела, чтобы она ей маникюр бесплатно делала? – раздраженно ответила Ленка. – Слушай, а что это ты лезешь ко мне? Вопросики всякие задаешь? Тебе чего надо? – Ленка спрыгнула с табурета и уперлась в Юлю тяжелым, злым взглядом. Чувствовалось, что Ленка не прочь вцепиться ей в волосы или еще что-нибудь отколоть. Будь она потрезвее, Юля бы испугалась. Лена была выше, крупнее, моложе и нахальнее беременной мадам Ползуновой. Но сейчас она еле держалась на ногах, так что полноценной соперницей быть не могла.

– Да расслабься ты. Так, сплетничаем по-бабски, – попробовала успокоить собеседницу Юля.

– Да? А что это ты к Инке лезла? Все про меня спрашивала? – не к месту вспомнила Елена.

– Не про тебя, а про Ирму. А ты так, к слову пришлась. – Юля решила, что толку от Ленки больше не будет и пора уже с ней прощаться.

– Нет, ты уж погоди! – уцепилась Ленка за лямку Юлиного топика.

Ну вот. Только драки не хватало.

– Лен, ты классная девчонка! Честное слово. Вот Ирма, та …

– Да Ирма твоя всю жизнь мне завидовала! – истерично завизжала Ленка. Юля пугливо оглянулась. К счастью, никого поблизости не было.

– Конечно завидовала, ты, главное, не волнуйся. – Юля суетливо пыталась унять Ленкину несвоевременную истерику.

– Она всю жизнь мне сломать хотела! Стерва! Она Сереге, козлу этому, все рассказать грозилась!

– Какому козлу, что рассказать? – Юля попыталась поймать Сомову за локоть и отбуксировать на яхту.

– Про то, что мой младший – не его ребенок, а Шульмана! – выла Ленка, успевая ловко уворачиваться.

– Что? – перестала Юля тянуть ее за руку.

– Серега если бы узнал, сразу бы меня бросил, – зарыдала она, утирая тыльной стороной руки злые крупные слезы. – Она, гадина, хотела, чтобы я, как Танька, в психушку попала!

И дальше полилось! Ирма знала Ленкин секрет и постоянно ее запугивала, получая несказанное наслаждение. Татьяна знала про молодого любовника Ирмы и не упускала случая намекнуть на это в присутствии посторонних. Элла спала с Сомовым, и Ленка прекрасно об этом знала, но помалкивала – во-первых, у самой рыльце в пушку, а во-вторых, Элка замужем и с Гансом ни за что не разведется, так лучше уж пусть с ней спит, чем с какой-нибудь молодой и голодной.