Книга Бабочка под стеклом, страница 61 – Екатерина Риз

Дима усмехнулся.

— Действительно. Ладно, я с ней поговорю. — На Антона посмотрел. — Доволен? Всё, что мог, ты из меня вытянул.

Мальчик довольно хмыкнул.

— Ещё не всё.

— В бассейн завтра всё равно пойдёшь. И иди уже, наконец.

Антон из кабинета вышел, дверь хлопнула, закрываясь за ним, но Гранович всё равно услышал его голос:

— Мам, я в своей комнате буду. На обед меня позовёшь, хорошо?

Гранович чертыхнулся вполголоса, не затушенную сигарету в окно выбросил, и поспешил со стола разложенные карты убрать. Сгрёб их в одну кучу, хотел в верхний ящик стола скинуть, но не успел, Марина в кабинет вошла, ещё в шубе, и нос сморщила, принюхиваясь, после чего рукой помахала, сигаретный дым разгоняя.

— Дима, что ты тут делал?

— Ничего. — Он попытался выдать спокойную улыбку, и поинтересовался: — А вы почему так быстро вернулись?

— Да Элька раскапризничалась, мне кажется, она заболевает. — Марина всё это говорила, а сама смотрела на письменный стол и всё больше хмурилась. — Дим, зачем тебе карты?

Он заулыбался чересчур старательно и головой покачал, а во взгляде Марины добавилось подозрительности.

— Дима. Ты что, с Антоном в карты играл? Ты с ума сошёл?!

— Так, во-первых, не кричи, — попросил он её. — И я с ним не играл. Я его обыграл. Бессчетное количество раз.

— О боже, вот только этого не хватало! Чтобы он ещё и дома играл!

— Марин, ты преувеличиваешь. — Гранович колоду, наконец, сложил, подумал немного, а после бросил её в корзину для бумаг.

— Я преувеличиваю?

— Я не играл с ним, повторяю. Просто показал ему, что не всем дано выигрывать. Надеюсь, он понял.

— Вот уйди из дома!.. — Марина из кабинета вышла, возмущённая, на ходу снимая шубу. Дима пошёл за ней, всё-таки чувствуя себя виноватым, что было весьма странно, ведь знал, что поступил правильно.

— А ты собиралась и дальше с ним воевать, или уговаривать его? — поинтересовался он, правда, голос предусмотрительно понизил, надеясь, что дети не услышат и не поймут, что у него с их матерью первая ссора намечается. — Или всё простить и забыть?

— По крайней мере, я не собиралась потакать его вредным привычкам!

— А я и не потакал. Я показал ему, насколько глупо он себя вёл. По-моему, это более действенно, чем разговоры по душам в течение месяца!

— Это по-твоему.

— Теперь ты будешь на меня злиться?

— Когда бы он перестал злиться, я бы с ним поговорила. Или ты поговорил бы. Или…

— Или кто? Твой отец?

— Может быть.

— Знаешь, может, я тебя разочарую, но я больше чем уверен, что твой отец поступил бы точно, как я. Антон вырос, Марин, ему внушений мало, и пальцем грозить довольно поздно.

Она остановилась и посмотрела насмешливо.

— Откуда ты знаешь?

— Просто пытаюсь представить, что бы подействовало на меня. На меня, знаешь ли, родительский инстинкт не влияет, и пока ты пытаешься его воспитывать, я просто заполняю пробелы.

— Играми в карты?

— А почему нет? По крайней мере, теперь он знает, что его дурили, по полной. И в следующий раз пятнадцать раз подумает, стоит ли выставлять себя дураком и отдавать чужим дядям свои деньги.

Марина устало опустилась на стул.

— Не знаю, Дим, мне это всё равно не нравится. А если он начнёт курить? Ты заставишь его пачку сразу выкурить, чтобы отшибло на всю оставшуюся жизнь?

Гранович хмыкнул.

— А что, неплохой вариант.

Марина глянула на него исподлобья.

— Вот что ты говоришь?

Он руки на груди сложил.

— Марина, прекрати мучиться и позвони своему бывшему. Пусть он приедет и поговорит с ним, раз ты так переживаешь. Или ты боишься, что он не приедет?

Она нахмурилась.

— Я тебе слова про Игоря не говорила.

— Но это ведь ваши дети, и, как мне кажется, одно вытекает из другого. Ты сколько дней тянула? Взяла бы и позвонила, и тогда не пришлось бы сейчас на меня злиться из-за того, что я, по твоему разумению, поступил неправильно. Пусть он поступает правильно, он их отец! — Дима на пятках развернулся и направился обратно к своему кабинету. Правда, на пути попалась Элька, в новом костюмчике, с ворота которого бирка ещё свисала, и перед Грановичем покрутилась.

— Я красивая?

— Просто супер, — заверил он. На руки её подхватил и легко подкинул над головой. Элька радостно завизжала, а когда Дима её поймал, крепко обхватила его за шею руками.

— А мама не купила мне молочный коктейль, — решила пожаловаться она, — сказала, что он холодный. А у меня совсем горло не болит, правда-правда.

Дима её на пол опустил.

— Иди, покорми Семёна, а то он одичает совсем. Бродит по дому один.

Прежде чем дверь кабинета за собой закрыть, Гранович на Марину обернулся, она выглядела расстроенной, но он к ней возвращаться не стал, просто закрыл дверь. Остался один, чувствуя дикое недовольство. Намёки на недостаточное влияние на детей бывшего мужа Марины, отчего-то сильно задевали. Наверное, потому, что для неё это было важно, намного важнее, чем Дмитрий в самом начале предполагал. И ему приходилось находить для себя оправдание каждый раз, когда нужно было помочь Антону или Эле. Марина тут же вспыхивала и начинала терзаться мыслями о том, что это он делает, хотя должен был бы этим заниматься Игорь. И в вину это вменялось именно Грановичу, словно он сознательно бывшего Марины из их жизни выгонял. Но ведь он не выгонял, он даже знаком-то с ним толком не был. И если честно, это ему было не интересно. Он вообще, человек не ревнивый, так зачем ему бывший муж его женщины? Или нужен? Как-то быстро всё начало запутываться.

— Ты злишься?

Дима глаза на вошедшую в спальню Марину поднял, секунду с ответом медлил, после чего отвернулся и головой покачал.

— А мне кажется, что злишься.

— Да не злюсь я, Мариш.

Она к кровати подошла и присела на край, без всякого интереса взглянула на экран телевизора, пытаясь понять, что привлекло внимание Грановича. Ладонью по атласному покрывалу провела, придвинула её к руке Димы, дотронулась и тут же отодвинула.

— Антон согласился пойти завтра в бассейн.

— Да? — протянул Дима, изображая удивление. — Что это с ним такое случилось, интересно.

— Ну, прекрати, — одёрнула его Марина. — Возможно… Только возможно, что я была не права, но всё равно… Дим, твои наглядные примеры, как оказалось, весьма действенны, но меня они всё равно пугают.

Он усмехнулся краешком губ, по-прежнему не отрывая взгляда от экрана.