Онлайн книга «Ритуал последней брачной ночи»
|
Он протянул мне телеграмму и заставил прочесть ее вслух. — «АСТОРИЯ. 14.00 ПО МОСКВЕ. ОБОЖАЮ. АЛИКА», — с выражением продекламировала я и снова зарыдала. — Не будьте сентиментальной идиоткой, — прикрикнул на меня Рейно. — Лучше посмотрите на дату! — Двенадцатое июня, тысяча девятьсот девяносто девятого года… — Вот именно. Телеграмма была отправлена за день до прилета Кодриной в Питер. За день до убийства. Последняя фраза, произнесенная совершенно нейтральным голосом, подействовала на меня отрезвляюще. Слезы высохли сами собой. — Что вы имеете в виду? — Я? — удивился Рейно. — Это не я. Это следственные органы. Вы читали досье? — Д-да… — Вы помните обстоятельства ее прилета в Питер? — Смутно… — Так я и думал… Как еще у вас хватило ума достать эту папку — просто не представляю… — А как у меня хватило ума до сих пор не попасться? — огрызнулась я. — Это говорит не столько о наличии умственных способностей у вас, сколько об их отсутствии у компетентных органов, — отбрил Рейно. — Но… — Заткнитесь и слушайте. Алла Кодрина прилетела тринадцатого июня из Вены. Рейсом DF 895. Самолет прибыл по расписанию. В 12.15. В аэропорту Кодрина взяла такси. Шофер утверждает, что высадил ее у гостиницы «Астория» около двух часов дня. По времени все сходится. А теперь перечитайте телеграмму еще раз. — «АСТОРИЯ. 14.00 ПО МОСКВЕ. ОБОЖАЮ. АЛИКА» как попка, повторила я. — Вот видите! За день до отлета она шлет своему питерскому любовнику телеграмму. Назначает встречу у «Астории». Почему? — Почему назначает? — переспросила я. — Да нет же! Почему у «Астории»? В предыдущей телеграмме она просто сообщала рейс. Это было абсолютно логично! Пестерев встречал ее в аэропорту, как и положено влюбленному мужчине, на своих колесах. У него «девятка», не забывайте. Зачем же Алле, да еще при таком страстном любовнике, брать такси и мчаться в центр города? Это же масса неудобств, я уже не говорю о расходах… Вот в этом уже нет логики. — Еще бы, — не удержалась я. — Расходы для вас всегда нелогичны! А если он работал и просто не мог освободиться… Чтобы поехать в аэропорт… — На то, чтобы поехать в аэропорт, времени у него не было. А на то, чтобы шляться у «Астории», — было? — А если он работает неподалеку?.. Два часа — обеденный перерыв. Может быть, они так любили друг друга… — …что могли и подождать, — досадливо сморщился Рейно. — Но все дело в том, что тринадцатое июня прошлого года было воскресеньем! — Воскресеньем? — удивилась я. — Точно? — Абсолютно. Так что ваша версия насчет тяжкой работы неподалеку — она просто несостоятельна… — А откуда вы знаете, что это было воскресенье? — У меня есть вечный календарь, — раздулся от гордости Рейно и протянул мне какую-то картонку, украшенную такой же картонной шкалой. — С 1980 по 2000 год включительно. Можете проверить сами… — Всего лишь двадцать лет… А говорите — вечный! . Ладно… Я вам доверяю… — Количество мелких цифр на картонке ужаснуло меня, и я протянула «вечный календарь» хозяину. — Для кого-то и двадцать лет — вечность, — подпустил дешевой философии Рейно. И выразительно посмотрел на меня. — А для кого-то и двадцать дней… Вернемся к телеграмме. Что из нее следует? — Что? — До сих пор последним человеком, который видел Аллу Кодрину в живых, считался шофер. Но теперь я думаю, что это… — Игорь Пестерев… — выпалила я. Рейно посмотрел на меня укоризненно. — Не перебивайте. Возможно, это и был Игорь Пестерев. Во всяком случае, все на это указывает. Романтический вечер при свечах в родительском доме. Верно? — Верно, — прошелестела я. — Допустим, у них были свои причины встретиться не возле терминала в Пулково в двенадцать пятнадцать, а возле гостиница «Астория» в два часа дня. Допустим даже, они уехали в это самое Куккарево… Кстати, где это? — Кажется, это Ладожское озеро… Маленькая деревенька на самом берегу… — Тоже вопрос… — Какой? — Из тех материалов, что вы мне передали, ясно, что в куккаревском доме никто не жил. И что супруги Кодри-ны появлялись там только летом. Верно? — Да. Ну и что? — А то, — Рейно снисходительно улыбнулся. — Труп Аллы, или, если хотите, будем называть ее Аликой… Так вот, труп Алики нашли именно они, когда перебирались на лето в деревню. Верно? — Да. Ну и что ? — снова повторила я, силясь не упустить нить рассуждений Рейно. — Значит… — Значит? — Мысли, похожие на бесформенный говяжий фарш, забились у меня в висках. — Значит, дом был заброшен. Во всяком случае, большую часть года. И Кодриным только предстояло обживать его после зимы. А теперь объясните мне, какого черта ехать в какое-то Куккарево, почти на пепелище, когда в городе Кронштадте существует вполне обжитая и ухоженная холостяцкая нора? Объясните! — потребовал Рейно. — Я… Я не знаю. — Вот видите. Это тоже противоречит логике. Нормальные любовники обязательно отправились бы в Кронштадт… На уже подготовленный плацдарм. Что мы имеем в результате? — Труп, — вякнула я. Рейно посмотрел на меня так, как будто я сказала какую-то непристойность. — Труп в данном случае смущает меня меньше всего. А смущает меня цепь алогичных поступков. Зачем встречаться возле гостиницы «Астория», если можно встретиться в аэропорту? Зачем ехать в это богом забытое Куккарево, если под боком находится Кронштадт с черным бельем на кровати? И потом, эти ее родственники… Тоже нелогичные люди… — Вы полагаете? — А вы нет? — Рейно покопался в фотографиях и протянул мне две из них. На обеих была изображена вся доблестная четверка: Алла сидела на коленях у Нестерова, а слепая Яночка — на коленях у Филиппа. При этом Пестерев умудрился даже приобнять чужую жену. — И в чем же вы видите нелогичность? — по инерции спросила я, хотя уже понимала — в чем. — Идиллия, правда? Все четверо хорошо знали друг друга. Так вот, меня интересует, почему ни Кодрин, ни его жена не упомянули даже имени Пестерева? Рейно приподнял папку с досье Аллы и потряс ею передо мной. — Почему, я вас спрашиваю? — Что вы пристали? — огрызнулась я. — Может быть, они не хотели выносить сор из избы… Может, им было неудобно перед вдовцом… |