Онлайн книга «Лотерея для неудачников»
|
– Я не люблю распущенных волос, – попыталась защититься она, – они мне мешают… – Меша-ают, – ласково передразнил ее Славик, сменив гнев на милость. – Ладно, пойдем, что ли, спать? Или телик еще поглядим… Пока Славик валялся на несобранном с утра диване и глазел в телевизор, принимающий лишь три центральных канала, Валечка устроила внеплановую санкцию по приведению в порядок несчастных «сосулек». Скоро-наскоро вымыв голову, высушив волосы феном и надушившись любимыми Славиковыми духами, она накинула черный халатик и выскользнула из ванной, в надежде, что ее разлюбезный дождался ее возвращения и не успел задать храпака. Как-никак, Валечка рассчитывала этой ночью не только поспать и посмотреть телевизор… Секс в ее жизни был до того призрачным явлением, что Валечка сама уже не помнила, когда они занимались этим со Славиком в последний раз. На съемную квартиру он приезжал по большим праздникам, а к себе Валечку не возил. Отговаривался тем, что он, как любой настоящий мужик, не терпит, когда атмосфера его холостяцкого жилья нарушается женским вторжением. «Ну ты пойми, Валечка, – объяснял он девушке, которая вовсе не собиралась навязываться, – съездишь ко мне раз, потом – два, а потом переедешь. И буду я себя чувствовать женатым мужиком. А к женитьбе я, извини-подвинься, еще не готов». Между тем на женитьбе, которой так боялся Славик, Валечка не настаивала. Мало того, хоть это и покажется странным – ведь все женщины мечтают, чтобы какой-нибудь принц… или вовсе не принц, а мачо, или вовсе и не мачо, а провинциальный увалень с замашками столичного тусовщика, непременно возьмет их в жены, – Валечка даже и не думала о браке. Представить себя женой Славика, а уж тем более матерью его детей она не могла, как ни старалась. Эти мысли, невзирая на заявление Славика о том, что до тридцати он убежденный холостяк, удивляли ее саму. Если она любит этого мужчину – а как же по-другому, ведь она встречается с ним уже несколько лет! к тому же это ее первый мужчина! – то, по логике вещей, должна хотеть за него замуж. Но Валечка не хотела. Не видела в этом смысла. И от этого чувствовала себя гораздо хуже, еще хуже, чем если бы хотела, но ее желанием пренебрегли… На диване Славика не оказалось. На кухне – тоже. Ни в туалете, ни в ванной, ни – странная причуда искать его там – в Ленкиной комнате. «Ушел… – У Валечки аж в висках застучало. – Посмотрел на мои жуткие волосы, на стремную фигуру – и сбежал… Господи, да неужто я так страшна, что можно смыться от меня прямо из постели?!» Но Валечкины страхи быстро рассеялись – входная дверь хлопнула, и на пороге квартиры появился Славик. Его позабавило испуганное выражение, застывшее на Валечкином лице. – Испугалась, что ли, зай? – Я подумала, ты ушел… – скомканно пролепетала Валечка. – А где ты был? Звонил? – спросила она, заметив мобильник, который Славик вертел в своих наманикюренных ручках. – Нет, мне позвонили. Решил выйти, покурить заодно… – А-а, – кивнула Валечка, чувствуя несказанное облегчение оттого, что Славик не сбежал в ночи, ужаснувшись ее волосам и фигуре. – А кто звонил? Славик нахмурился. Валечка прикусила язык, в душе ругая себя за бестактность. Славик не терпел допросов, а злить его перед «ночью любви» Валечке было страшновато. – Олег звонил, – неожиданно прояснел Славик. – Спрашивал, чего с Лизунковым. Ты б слышала, как он сокрушался! Неудивительно, такое пропустить… Валечка пожала плечами: – Я бы даже порадовалась. В смысле, если бы пропустила. Авария… травма… Жутенько как-то, аж мурашки по коже. – Ты бы, может, порадовалась, – пренебрежительно хмыкнул Славик. – Ты, Валечка, вообще дамочка… впечатлительная. Откуда этот тон? И кому это мешает, кроме нее самой? – Так что этот Олег тебе сказал?.. Славик нервно сжал телефон, но отвечать ему не пришлось. В комнате, судя по близости донесшегося звука Валечкиной, что-то свалилось. И судя по качеству звука, не просто свалилось, а разбилось. – Это что? – полушепотом спросил Славик. – Да не знаю я… Валечка заглянула в комнату с такой осторожностью, словно в ней мог притаиться грабитель, пробравшийся в дом по пожарной лестнице. На полу, среди брызг мелкого стекла валялись остатки ее любимой вазы. Осколок верха, осколок дна, осколок с красивым рисунком в виде произвольно изогнутой стрелы… Валечка чуть не заплакала от досады, но сдержалась – Славик не бросится ее утешать, зато настроение она ему окончательно испортит. – Славичек… – тихо позвала она. – Принеси совок и веник. На кухне. В шкафчике под раковиной. – Ну чего там у тебя? – Да так, ерунда, ваза разбилась… Сметая в совок прозрачно-зеленые капли того, что еще недавно называлось вазой, Валечка вспомнила день ее покупки. Славик первый раз – и тогда казалось, что не последний, – подарил ей цветы. Было вроде бы Восьмое марта… Валечка, раскрасневшаяся от счастья, легкая и воздушная, как пирожное безе, немедленно понеслась, точнее, полетела за вазой, которой у нее никогда не было. Ее звездно-воздушное настроение не ускользнуло даже от глаз продавщицы, немолодой уже женщины с глазами цвета усталости и унылыми морщинами возле губ. Глядя на цветущую Валечкину улыбку, она усмехнулась и сказала… Что же она тогда сказала? Что-то вроде: «Ты не думай, милая, это ненадолго. Сначала – цветы, потом – носки, а конец один – дай развод, женюсь на молоденькой». Валечка, впечатлительная Валечка, тут же потеряла свою легкость и шлепнулась, как тот самый зефир со стола прямо на грязный пол. Настроение было испорчено, а Славик больше никогда не дарил ей цветов. Но вазу она продолжала любить, вероятно, оттого, что видела в ней символ несбыточной мечты о счастье… Ссыпав осколки в мусорное ведро, Валечка хлопнула дверцей шкафа и только сейчас спросила себя: как ваза могла свалиться с полки? Стояла она недалеко от края и без чужого вмешательства не упала бы… Но в комнате-то никого не было… Мистика какая-то… Валечка хотела поделиться своими сомнениями со Славиком, но, вернувшись в комнату, поняла, что планам на сегодняшнюю ночь не суждено сбыться: Славик, уткнувшись носом в бледно-зеленую подушку, мерно сопел, не подозревая о том, что Валечка еще два часа просидит на кухне в компании первой за три года сигареты, нагло утащенной из кармана его модных брюк… Прошу прощения, мой уважаемый читатель, за то, что я оставила нашу героиню в столь печальном состоянии души и закончила главу на столь безнадежной ноте. Я бы с радостью поведала о том, как наша впечатлительная героиня все-таки добралась до кровати, где почивал ее невразумительный молодой человек, отдалась объятиям Морфея, а с утра проснулась в чудеснейшем настроении. Но, увы, мои личные обстоятельства – если не считать того, что в чудесном настроении впечатлительная Валечка так и не проснулась, – не позволили мне этого сделать. |