Онлайн книга «Восемь бусин на тонкой ниточке»
|
– Когда мне понадобятся советы, с кем иметь дело, я в первую очередь обращусь к вам, Иннокентий, – пообещала Маша. Анциферов был глуп, но не настолько, чтобы не распознать издевку. Он пожал плечами: – Я вас предупредил. А вот и Нюта! Маша обернулась. Девушка шла к ним, переваливаясь с ноги на ногу. – Мне стало стыдно, – виновато сказала она, обращаясь к Успенской. – Я вернулась к Еве и сказала, что мы пошутили. Она такая бледненькая… Все-таки я уверена, что ей стоит поехать в больницу. – Дорогая моя, зачем?! – запротестовал Иннокентий. – Наши больницы – это гнездо стяжательства и невежества. Природа – лучший целитель! – Но ведь когда в прошлом году у тебя заболел зуб, ты не полагался на природу, а пошел к стоматологу, – рассудительно возразила Нюта. Маша взглянула на нее с восхищением. Определенно, она недооценивала эту девушку! Но Анциферов не смутился. – Это совсем другое! Хотя я должен отметить, что твоя помощь пришлась Еве очень кстати. Умница моя! Иннокентий покровительственно погладил Нюту по белому плечику, и та прильнула к нему, светясь от удовольствия. А Маша, глядя на них, в очередной раз задалась вопросом: как, как могла эта юная нежная девочка влюбиться и выйти замуж за такого отвратительного, самодовольного, напыщенного болвана?! ………………………………………………… Нюта Нина, старшая сестра Нюты, как-то раз сгоряча обозвала ее тупицей. – Баран ты глупый! – кричала темпераментная Нина, отбросив в сторону игральные карты. – Ты же ничего не поняла в правилах! Я тебя уже пять раз обжулила. Так почему ты ни о чем меня не спрашиваешь и не возмущаешься? Тебе десять лет, а ты такая же тупица, как в пять! Справедливости ради стоит заметить, что Нюта Игнатова тупицей вовсе не была. Просто она не любила и не умела задавать вопросы. Нюта была из той редкой породы детей, которые без всяких сомнений принимают любой установленный порядок и живут по нему, не сгорая от любопытства. «Почему река течет? Почему небо голубое? Почему у кошки нос мокрый, а усы колючие? Почему у папы растет борода, и у бабушки растет, а у мамы нет?» На все это у Нюты был один ответ: потому что так надо. Кому надо? Зачем надо? Этим она никогда не интересовалась. Ее мир был полон авторитетов, которые лучше нее знали, что делать. Как-то раз мать пришла с работы взбешенная и приказала Нюте, мешавшейся под ногами, идти в угол. Девочка пошла, не спрашивая, за что ее наказали: раз наказали – значит, есть за что. Она спокойно отстояла в углу за шкафом двадцать минут, ковыряя пальцем отходящие обои, и в конце концов оторвала полоску. А оторвав, окончательно убедилась в глубоком смысле наказания: оно пришло раньше проступка, только и всего. Точно так же слушалась она и сестру. Нина была всего на два года старше, но авторитет ее в глазах Нюты был непререкаем. Если бы Нина сказала Нюте, что та должна выпрыгнуть из окна, Нюта залезла бы на подоконник и спрыгнула. Но, к счастью для девочки, неуемная энергия Нины находила выход в другом: в удовлетворении любопытства. Нина, полнейшая противоположность сестре, была из тех, кого называют почемучками. Ее интересовало абсолютно все. Вспыльчивая, увлекающаяся, она постоянно терзала взрослых вопросами. Почему гора растет вверх, а не вниз? Почему когда поешь, голос изо рта выходит, а не из ушей? Почему у человека хвост отвалился? С хвостом было бы удобнее… Почему Нютка такая тихая? Тихая Нютка смотрела на Нину с обожанием. Ее сестра знала все на свете и готова была щедро делиться знаниями даже тогда, когда ее ни о чем не спрашивали. Как многие старшие сестры, Нина была деспотичной девочкой, но Нюту это полностью устраивало: рядом всегда находился человек, который говорил ей, что нужно делать. – Не ходи с этим мальчиком гулять, он толстый и потный! – Не надевай это платье, оно тебе не идет! – Не лыбься, у тебя зуб кривой! Став взрослее, Нюта научилась тихо саботировать приказания сестры, если они шли вразрез с ее желаниями. Та, увлеченная своими интересами, даже не замечала этого. Любопытство снедало Нину, и каждый новый ответ приносил новые вопросы. В девятнадцать лет она всерьез заинтересовалась философией. Поиски истины для Нины закончились масштабным вопросом о смысле жизни, для ответа на который она собралась и улетела в Индию. Там Нина присоединилась к группе таких же озадаченных философов и на несколько лет обрела относительное спокойствие: коллективные поиски смысла жизни заменили ей сам смысл. Время от времени Нина писала, каждый раз из разных мест, призывая Нюту отринуть колебания и присоединиться к ней, чтобы вместе они сидели на берегу океана и постигали непостижимое. На что Нюта каждый раз вежливо отвечала, что колебания она давно отринула, и теперь у нее не осталось ни малейших сомнений в том, что на берег океана ей не надо. Но поначалу, оставшись без сестры, Нюта растерялась. В это время она заканчивала медицинское училище, куда поступила по совету Нины, и новых авторитетов в обозримой близости не наблюдалось. После отъезда сестры Нюта все чаще стала спорить с родителями. Первая ссора случилась по пустяковому, казалось, поводу: мать рассказала о коллеге, которую поймали на мелком воровстве у своих. – Что скажешь? – спросила мать. Нюта неопределенно пожала плечами. Она не знала, что ответить. Прежде Нина обязательно высказала бы свое мнение, а ей оставалось бы лишь присоединиться к нему. Но Нины не было. – Что ты молчишь? – обернулась мать. – Скажи, что бы ты сделала с воровкой? – Не знаю… – пробормотала Нюта. – Отпустила бы, наверное… – Как – отпустила? – ахнула мать. – Она же у нас вещи и деньги украла! – Но ведь только мелочь… – Какая разница? То есть разница, конечно, есть, но воровство все равно остается воровством! Ты не согласна? Нюта попыталась честно ответить на этот вопрос. Выходило, что если речь идет о незнакомом человеке, то человек этот, конечно, вор. Но стоило Нюте представить себя на месте воровки, и сразу хотелось думать, что она стала жертвой обстоятельств. Разве можно жертву обстоятельств считать вором? Примерно это Нюта, запинаясь, изложила матери. – Если бы ты украла у своих коллег, я бы не стала считать тебя воровкой, – закончила она. – Потому что у тебя были бы серьезные причины для такого поступка. Мать изумленно уставилась на нее. – Вор есть вор, независимо от того, кто он! – сказала она наконец и прибавила с брезгливостью: – А у тебя совершенно размыты нравственные ориентиры. Нюта обиделась за свои ориентиры, и они поссорились. Со временем споры участились. Мать утверждала, что дочь ее выросла безнравственным человеком, готовым оправдать любой аморальный поступок. Но сама Нюта знала, что дело вовсе не в этом. Просто она не была похожа на сестру, а матери хотелось общаться с Ниной, убедительно и пылко отстаивающей свое мнение, а не с ней, мямлей, не умеющей толком облечь путаные мысли в слова. |