Онлайн книга «Венец Чингисхана»
|
Я осторожно поставила шкатулку на постамент надгробия, вставила в замочную скважину тот же самый ключ, который открыл тайник. Ключ подошел и на этот раз, я повернула его и открыла крышку. Внутри на черной бархатной подушке лежал тонкий обруч из тускло-серебристого металла с прозрачным красным камнем посредине. Мне показалось, что от этого обруча, от этого красного камня исходит едва ощутимое живое тепло… Я протянула к нему руку… И вдруг за моей спиной раздался негромкий голос: – Молодец, девочка! Ты сделала для меня всю работу – а теперь отдай мне венец! Я вздрогнула и обернулась. На краю поляны стоял невысокий худощавый человек с длинными, черными, как смоль, волосами, в круглых черных очках, какие носят слепые. Алоиз. – Отдай мне венец! – повторил он требовательным тоном. Я не шевелилась, словно парализованная его голосом и настороженной, тревожной тишиной кладбища. Он по-своему истолковал мое молчание и проговорил мягко, убедительно: – Мы с тобой разделим власть, которую дарует этот венец своему хозяину. Ты не представляешь, что нас ждет! Весь мир будет повержен к твоим ногам, правители и владыки десятков стран будут униженно добиваться твоей милости… я буду властелином мира, ты – моей королевой! Ведь ты – избранная, как и я, твой род восходит к Чингисхану, тебя выбрали звезды… Я по-прежнему молчала. Тогда Алоиз шагнул ко мне, лицо его перекосила мучительная судорога, он сбросил маску и выкрикнул истеричным, повелительным голосом: – Отдай мне венец! Он принадлежит мне по праву! Он мой, только мой, и я ни с кем не собираюсь делить свою власть! Я попятилась, закрывая собой шкатулку с венцом. Я поняла, что этот человек – сумасшедший, опасный маньяк, ему ни в коем случае нельзя доверить власть и могущество, даруемые этим венцом… Алоиз потемнел лицом. Он сорвал темные очки, уставился на меня своими незрячими глазами, похожими на два полупрозрачных камня. Меня охватила слабость, тупое безразличие. Ну и пусть он забирает этот чертов венец. Наконец кончатся мои мытарства и мучения, высшие силы оставят меня в покое, и я, может быть, смогу жить нормальной человеческой жизнью… И вдруг за спиной Алоиза раздвинулись кусты, на поляну вышли пятеро пожилых гастарбайтеров – те самые, которых я встретила по пути к надгробию предка. Алоиз раздраженно обернулся, чтобы увидеть, кто ему посмел помешать. Увидев пятерых, он нахмурил брови и рявкнул: – Убирайтесь прочь! Проваливайте, пока живы! Однако гастарбайтеры и не подумали подчиниться. С ними начали происходить какие-то удивительные метаморфозы – замызганные спецовки превратились в кожаные доспехи и сверкающие кольчуги, бесформенные шапочки – в кованые шлемы, украшенные соколиными перьями. Только лица остались прежними – узкоглазые восточные лица, покрытые сеткой морщин. Но теперь это были не лица забитых гастарбайтеров – нет, это были лица гордых степных воинов, полководцев и победителей. – Что это? Кто вы такие? – испуганно воскликнул Алоиз. – Ты знаешь, кто мы! – ответил старший из степных воинов. – Мы – карающая рука судьбы! Твой час пробил! Ты пошел против воли звезд – и должен за это поплатиться! Пятеро воинов достали из-за спины короткие монгольские луки, положили на них стрелы, нацелили их в грудь Алоиза… Это были странные стрелы – не из дерева, не из металла, не из кости. Казалось, они были сделаны из звездного света – не стрелы, а холодные голубые лучи. Алоиз упал на колени, воздел руки и проговорил униженно, раболепно: – Пощадите меня… я не хотел нарушать волю звезд, я верил, что мне предназначено владеть Венцом Власти… Но степные воины ничего не ответили на его мольбу. Они с нечеловеческой силой натянули луки и послали в грудь Алоиза пять сияющих стрел. Пять голубых лучей вонзились в грудь слепого. Он издал звериный вопль, в котором слились боль и тоска, разочарование и несбывшаяся надежда, – и вспыхнул, как соломенное чучело от удара молнии. Я зажмурилась от невыносимого света… – Дэвушка, твой плохо? – раздался надо мной участливый голос с немыслимым акцентом. – Твой доктор надо? Я открыла глаза. Я сидела на траве возле могилы полковника Гузеева, надо мной склонился пожилой гастарбайтер, остальные стояли в сторонке. – Спасибо, все в порядке! – проговорила я, поднимаясь. – Если больной, не надо кладбище ходить! – наставлял меня работяга. – Если больной, надо дома сидеть, плов кушать! Выходит, все это мне померещилось? Да, конечно – не могло же всего этого быть на самом деле! Чего только не привидится – монгольские воины, стрелы из звездного света… бред какой! Все-таки на дворе двадцать первый век, а не Средневековье… Вот они, эти пятеро гастарбайтеров, – жалкие, забитые люди, ничуть не похожие на гордых кочевников, воинов степей. А Алоиз? Да вряд ли он вообще появлялся здесь! Я огляделась. Трава в нескольких шагах от меня была выжжена, на черной проплешине лежала горстка золы. Ну, мало ли – кто-то бросил в сухую траву окурок… Я опасливо перевела взгляд на надгробие… Возле него в траве стояла деревянная шкатулка с вырезанными на крышке иероглифами. Значит, мне ничего не померещилось? Или… или померещилось, но не все? Я опасливо оглянулась на гастарбайтеров – но их и след простыл. На поляне не было никого, кроме меня. Кроме меня и шкатулки. Я снова откинула ее крышку. Внутри на бархатной подушке лежал серебристый обруч с красным камнем. Я снова почувствовала исходящее от него живое тепло. И еще… еще я почувствовала, что этот обруч, этот венец притягивает меня, как магнит притягивает железные опилки. Я не удержалась, коснулась его рукой… Прикрыв глаза, я увидела огромную массу конных воинов, которая, как живая река, растекалась по бескрайней равнине. Отряд за отрядом воины проходили у моих ног, салютуя мне кривыми саблями, мечами, тяжелыми палашами. Они салютовали мне и кричали хриплыми, сорванными голосами: – Привет тебе, повелительница! Веди нас в бой! Мы завоюем для тебя весь мир! Мы положим его к твоим ногам, повелительница, как хоросанский ковер! А я сидела на прекрасном текинском жеребце, в дорогих позолоченных доспехах, выкованных искусными мастерами Хорезма, и смотрела, как передо мной проходит мое войско. Войско, которое покорило для меня половину мира и готово по первому моему приказу двинуться на завоевание второй половины… |