Книга Месть Мориарти, страница 29 – Джон Гарднер

Визит к Тому Болтону стал приятным отвлечением от домашних проблем. Он с удовольствием устроился в скромной кухоньке перед кружкой горячего пунша на красной, с кистями скатерти, слушая, как посвистывает на плите закипающий чайник, вбирая тепло камина. Разглядывая (не в первый уже раз) аккуратно расставленный на маленьком буфете фарфор, инспектор укреплялся во мнении, что вещицы эти, несомненно, высокого качества. Интересно, кто был их прошлым владельцем?

Раскурив неспешно трубку, Болтон в красках поведал гостю о недавних визитах Эмбера. Кроу не перебивал старика и заговорил лишь тогда, когда тот добрался до конца.

— Так вы, значит, инструмент ему отдали? — спросил он с неизменной ноткой огорчения, которое испытывал всегда, сталкиваясь со слабостями представителей уголовного мира.

— А что еще мне было делать? Вы же знаете, что это за народ. Я, конечно, стар, ни на что не годен и едва ползаю, но ведь за жизнь каждый цепляется.

Кроу шумно засопел. Означает сопение сочувствие, понимание или укор, определить было невозможно.

— В свое время я много дурного совершил, но в убийствах никогда по своей воле не участвовал. И сейчас жертвой быть не желаю.

— Так вы говорите, немец?

— Он так сказал. Мол, немец. В Германии его разыскивают. Нашел дело здесь. Надо вскрыть старый сейф. Мол, на какое-то время ему хватит.

— На какое-то время? Не до конца дней? — Кроу сам услышал прозвучавшую в вопросе нотку цинизма. — Они ведь все обычно так и говорят, а, Том? Провернуть большое дело, взять хорошую добычу, чтобы до конца дней хватило. Уйти на покой, жить честной жизнью.

— Да, большинство так и говорит. Все так. Я и сам много раз это говорил.

— Так что он сказал? Вскрыть или взломать?

— Господь с вами, мистер Кроу, большой-то разницы нет. Больно многих вы слушаете. Мальчишек, что мнят себя взломщиками и считают, что прежние им не чета. Разве я вам не объяснял? Приходишь на место, думая, что откроешь дверь отверткой, а когда не получается, берешь в руки ломик. Каждый взломщик, кто чего-то стоит, и тем, и другим занимался, и многим еще: и двери ломал, и решетки гнул. Помню, однажды, когда был еще молодым… — Старик снова ударился в воспоминания, а вспомнить ему было что, поскольку Том Болтон ухнул в криминальную воронку еще в восьмилетнем возрасте, когда проник в богатый дом через дымоход.

Кроу выслушал его, не перебивая, и лишь затем задал следующий вопрос:

— Эмбер ведь на Профессора работал, верно, Том? На Мориарти?

Невероятно, но имя это и теперь, по прошествии нескольких лет, производило сильнейшее впечатление даже на закоренелых уголовников. Распухшие пальцы сжались в кулаки, так что костяшки побелели, а взгляд дрогнул и ушел в сторону. Лицо посерело и стало похожим на пергамент.

— Насчет этого ничего не знаю. — Старческий голос прозвучал хрипло, словно у Тома вдруг пересохло горло.

— Его давно здесь нет, Том. И бояться нечего.

В наступившей тишине было лишь слышно, как трещат дрова в камине да тикают часы на стене.

— Послушайте, мистер Кроу, — с натугой проворчал старый вор. — Я вам много чего рассказывал, много чему учил, но донес на кого-то впервые. Не в моей это натуре. Я и вам сегодня рассказал только потому, что он у меня железки взял. Не хочу, чтобы моим инструментом какой-то чужак пользовался.

— Дело, должно быть, намечается большое. Раз уж им ваш инструмент понадобился. Такого качества, как у вас, больше нигде не найти.

— Для меня главное, как он им попользуется.

— Немец, — пробормотал задумчиво Кроу, пытаясь связать в уме разрозненные ниточки. — А сам Эмбер взломщиком не бывал?

— Я его с малых лет знаю. Маленький, шустрый, проворный. Много чего делал. И много чего умеет. Но сам я с ним не работал. Он, как вам известно, стоял повыше. Вы знаете, при ком.

— Да, при Профессоре.

— Я не слышал.

— Вы ему поверили? Насчет немца?

— Он так сказал.

— И вы отдали ему инструмент. Вот так, запросто.

О полученных гинеях Болтон упоминать не стал. Сумма была очень большая, пусть и за отменный инструмент. В какой-то момент совесть даже подала протестующий голосок, но старик предпочел не услышать.

— Не хочу, чтоб мне проломили башку или вспороли брюхо. Помирать, конечно, когда-нибудь придется, но я предпочел бы встретиться со старухой в собственной постели.

«Дело, похоже, намечается крупное», — подумал инспектор. Из головы никак не выходил Мориарти — как ни крути, Эмбер всегда работал только на него. В 1894-м, когда Мориарти принимал гостей-иностранцев, среди них был, кажется, какой-то немец. Как же его звали? Впрочем, в Скотланд-Ярде должны сохраниться какие-то материалы. С другой стороны, немцев в Лондоне и без того немало.

— Посмотрю, удастся ли нам поговорить с мистером Эмбером, — произнес он вслух.

— Вы ведь не скажете?

— Про вас, Том? Не беспокойтесь, о вас и не вспомню. Эмбер нужен нам по многим причинам, а не только потому что позаимствовал у вас воровской набор. В любом случае спасибо. Ладно. Вам-то что-нибудь нужно?

— Пока справляюсь. Бывает, конечно, тяжеловато, но ничего, держусь.

Кроу положил на стол золотой соверен.

— Побалуйте себя, Том. И будьте осторожны.

— Благослови вас Господь, мистер Кроу. Остерегайтесь этого Эмбера. Ловкий малый. Да, и вот что, мистер Кроу…

Инспектор обернулся.

— Да?

— Держите нос по ветру. От него воняет.

— Буду иметь в виду.

В Скотланд-Ярде уже почти никого не было. Инспектор включил лампы и прошел в кабинет сержанта Таннера, где открыл шкаф и начал просматривать папки. Нужная оказалась не очень толстая. Заголовок гласил:

ИНОСТРАНЦЫ СРЕДИ ВЫЯВЛЕННЫХ

СООБЩНИКОВ ДЖЕЙМСА МОРИАРТИ

Он отошел с ней к столу, сел и принялся листать исписанные аккуратным почерком страницы, вглядываясь в каждую запись так, словно она могла таить в себе некое озарение.

В папке лежало десятка два или три досье, в том числе и на личностей немецкого происхождения: скупщика краденого по фамилии Мюллер, имеющего закладную лавку в Лудгейте; другого скупщика, Израеля Кребица; их коллегу Солли Абрахамса и некого Руттера. Имелись также пометки Таннера и касательно братьев Джейкобс.

Самое большое досье содержало информацию о Вильгельме Шлайфштайне. Место рождения: Берлин. Там его знали хорошо: ограбления, банковские махинации, содержание борделей — он все попробовал на вкус и ко всему приложил руку. И он же определенно был среди тех, с кем в 1894-м встречался Мориарти. Обычно Шлайфштайн появлялся повсюду в сопровождении некоего Франца Бухольца, человека также весьма известного и опасного и отличающегося огромной физической силой.