Книга Месть Мориарти, страница 56 – Джон Гарднер

Гарри взял картину, подержал несколько мгновений в руках, стараясь даже не дышать на нее, и вынес в гостиную, где сам Мориарти помог установить ее на мольберт, ближайший к двери в спальню. Затем Аллен накрыл «Джоконду» черной накидкой и проверил, не соскользнет ли она от случайного прикосновения.

— Наши друзья сейчас умываются и приводят себя в порядок, — обратился к квартету приближенных Мориарти. — Но я вовсе не хочу, чтобы нас застали врасплох. Все по местам. Будем ожидать в полной готовности.

Все четверо кивнули. Бертрам Джейкобс и Альберт Спир направились в комнату Гарри Алена, тогда как Уильям Джейкобс вышел — с хитроватой ухмылкой — через главную дверь.

В коридоре он остановился. Прислушался. Никого. Ярдах в пятнадцати по коридору находилась кладовка для метел. Метнувшись к ней, Уильям открыл дверцу, втиснулся в узкое пространство и притворил дверцу, едва не прижав ею себе нос.

Ждать пришлось минут сорок. Наконец Гризомбр и двое его громил, один из которых нес плоский футляр, поднялись на третий этаж.

Ранее они осведомились в фойе насчет мистера Джарвиса Морнингдейла, и портье, услышав французский акцент, сказал, что их уже ждут. Пройдя все необходимые для регистрации формальности, Гризомбр заявил спутникам, что намерен избавиться от картины как можно скорее и не собирается задерживаться в Лондоне сверх необходимого. Хотя они и заказали номер, он предпочел бы успеть на ночной поезд до Дувра с тем, чтобы уже к утру возвратиться в Париж богатым человеком.

На стук в дверь ответил Гарри Аллен, и Морнингдейл шагнул навстречу гостям.

— Входите, господа. Признаюсь, я так и думал, что вы не заставите меня ждать.

Дверь закрылась. Рукопожатия… бренди… улыбки… Уильям Джейкобс выскользнул из кладовки и занял пост у апартаментов Морнингдейла.

— Итак, она у вас, — сказал американец, не сводя глаз с плоского футляра в лапище телохранителя.

— Она у меня. — Гризомбр мельком посмотрел на футляр. — И будет вашей, мсье Морнингдейл, если у вас есть деньги.

Американец нетерпеливо прищелкнул языком.

— Деньги… Деньги не проблема. Они, конечно, здесь. Но для начала позвольте мне посмотреть на нее. Давайте взглянем на то, что вы принесли.

Гризомбр потер щеку.

— Мсье, эта сделка основывалась на доверии, и я…

— На доверии, подкрепленном пятью тысячами фунтов. Это уже не просто доверие. Покажите картину.

Голос его почти сорвался на обычный, но этого никто не заметил. Немного поколебавшись, Гризомбр кивнул человеку с футляром. Тот достал ключ, поставил футляр на пол, открыл замок и вытащил завернутую в бархат картину. Гарри Аллен тут же шагнул к нему, чтобы взять ее и поставить на свободный мольберт.

— Минутку. — Морнингдейл вышел вперед, жестом остановив секретаря, прежде чем тот развернул бархат. — Я хочу взглянуть на нее сзади. Есть определенные опознавательные знаки.

Гризомбр потемнел, словно на его лицо набежала тень грозовой тучи.

— Намекаете, что я могу вас обмануть?

— Ш-ш-ш… — Морнингдейл успокаивающе поднял руку. — Не надо гневаться, Гризомбр. Обычная мера предосторожности. На правой стороне панели есть особые отметки и кое-что еще… трещинки, мазки, потертости вокруг рта, пятнышки на указательном пальце правой руки… Звучит как медицинский отчет, да? Ну вот, посмотрите сами, справа. — Картину наконец развернули и повернули так, чтобы все могли ее видеть. — Поставь на мольберт, Гарри.

Гарри забрал портрет у телохранителя и начал устанавливать на подставку. Словно лишь теперь заметив, Гризомбр кивком указал на второй мольберт.

— А это что такое?

— Ничего. Какая-то мазня. — Морнингдейл вскинул брови. — Один делец попытался выдать это за неизвестного Рембрандта. Я покажу ее вам… позже. Ах… — Он отступил, с восторгом любуясь «Моной Лизой». — Ну разве она не прекрасна? Вечная загадка. Изученная, но так и не познанная. Шедевр на все времена. Нить, связующая нас с истинным гением.

Перед ним, несомненно, была копия, написанная рукой Лабросса. Интересно, насколько хорошо выполнил свою работу Лефтли? Не опустил ли стандарт? Американец усмехнулся — в любом случае Лувр никогда ничего не признает, даже если поймет, что у них не оригинал. Он подошел ближе и внимательно осмотрел картину.

— Кто делал копию?

— Как вы и предложили, Реджинальд Лефтли. — Гризомбр встал рядом.

— И как? Хороша?

— Как две капли воды.

— Мистер Лефтли не проболтается? Он ведь бывает не в самых приличных заведениях.

— Мистер Лефтли, — негромко сказал Гризомбр, — будет нем как могила.

— Понятно. С какой стати с кем-то делиться, верно?

— Как насчет денег?

— Сейчас. Как… э… как произошла замена?

— Как я и говорил, трудностей не возникло. Одно из окон оказалось разбитым. Как раз в Салоне Карре. Пришлось вызывать стекольщика. Музей закрыли. Стекольщик работал в зале один.

— Понятно.

— Закончилось все печально, мсье Морнингдейл. Весьма печально. На следующий день стекольщик погиб. Несчастный случай по дороге на работу. Попал под лошадь. Прискорбно. Итак, что с деньгами?

— Вы отлично поработали. — Морнингдейл посмотрел ему в глаза. Сделка стоила трех жизней. — Отлично. Пришло время рассчитаться, мсье Гризомбр. Прошу извинить, джентльмены, я на минутку. Мой секретарь нальет вам по стаканчику. Садитесь, друзья мои. — Он повернулся и медленно побрел в спальню.

На этот раз ему понадобилось шесть минут. Когда он вернулся в образе профессора Джеймса Мориарти, некогда известного математика, автора трактата о биноме Ньютона и «Динамики астероида», три француза сидели на диване между двумя мольбертами, а Гарри Аллен стоял у двери, держа руку за пазухой. Едва Мориарти переступил порог, как дверь второй спальни тоже открылась и оттуда, держа наготове револьверы, выступили Спир и Бертрам Джейкобс. В тот же миг из коридора вошел вооруженный Уильям Джейкобс.

Гризомбр и его подручные встрепенулись и потянулись было за спрятанным оружием, но замерли, осознав, что потенциальная опасность сложившейся ситуации слишком велика.

— Рад вас видеть, Жан, — негромко сказал Мориарти. — Мистер Джарвис Морнингдейл шлет вам наилучшие пожелания, но помочь больше не сможет.

Гризомбр как будто окаменел. Телохранители сердито нахмурились, когда Берт Спир забрал у них револьверы, но сопротивляться не рискнули.

— Я действительно должен вас поздравить, мсье Гризомбр, — голосом американца продолжил Профессор. — Пришло время рассчитаться.

— Я так и знал, что тут что-то не так. Чувствовал, что видел вас где-то, — прохрипел Гризомбр. — В тот вечер, в «Мезон вид».

— Жаль, что вы не смогли меня узнать. Но успокойтесь, друг мой. Я — человек немстительный. И понимаю, сколь важная роль отведена вам в моем замысле. Помните наш план? Континентальный альянс во главе со мной. Вам ничто не грозит. Я лишь хотел доказать свое превосходство над вами.