Книга Объяснение в ненависти, страница 23 – Анна и Петр Владимирские

— Неужели она так и сделала? — Зоя сочувственно подняла брови.

— Никаких объяснений, ни одного слова, ничего!!! — распалился Двинятин. — Не велела даже, как говорят в таких случаях: оставь ключи в прихожей на тумбочке и захлопни дверь. Я сам это сделал, когда убедился, что Вера полностью обрезала все нити!

— Может, поторопились, Андрей? Пожили бы у нее в квартире, подождали…

— Ни за что! Это ее дом, пусть сама им пользуется, без меня, если я не нужен!

Он снова налил и выпил. Опьянение не наступало.

— Она ведь еще подруг своих и сотрудников предупредила, что ее для меня не существует, — со злостью продолжал он. — Охранники у входа в ее клинику даже близко меня не подпускают. И отмазка есть идиотская — дескать, вы не сотрудник строительного холдинга, а мы лечим только строителей и их семьи. Бред какой-то! Дома трубку берет ее бывшая свекровь, та вообще способна пополнить только матерный словарь.

Зоя покачала головой.

— А возле дома встретить не пытались? — спросила она.

— Пытался. Ничего не получилось. Там черный ход и два выхода, на улицу и во двор. А у клиники и вовсе несколько корпусов со сложной системой внутренних переходов. Заходишь в первый корпус, а выходишь из пятого. Не больница, а школа начинающего шпиона!

— Андрюша, а если вспомнить по часам и по минутам хотя бы тот последний день, когда вы видели Веру Алексеевну последний раз? Может, в нем и кроется разгадка ее внезапного ухода?

Андрей пожал плечами.

— Ну хорошо. Так, значит, она была на дежурстве в своей клинике. Я спал… Нет, подожди…

— Вы разговаривали? Созванивались? — пыталась помочь Андрею коллега.

— А как же. Все было хорошо. Вера предупредила меня, что будет дежурить в кардиологии. Это нормальная практика, когда врачи разных специальностей дежурят по графику в тех отделениях, где требуется контролировать ситуацию. Я, ты помнишь, в этот день тоже работал у себя. Обычный прием, ничего особенного. Кошки, собаки, болячки… А! Вспомнил!

— Что? — встрепенулась Зоя.

— Потом мне позвонила Наталья.

Зоя кивнула, хотя Наталью, бывшую супругу Двинятина в ветклинике почти не знали: она с брезгливостью относилась к привычным для ветеринаров обстановке и запахам и почти не бывала здесь.

— Сказала, что необходимо встретиться, — продолжал воспоминать Андрей, — обсудить летний отдых нашей Машки…

Андрей тогда согласился встретиться дома, потому что Наталья собиралась приехать с девочкой, а малышка обожает играть с Паем, и вообще Андрей ее давно не видел. Бывшая жена действительно приехала вечером. Они все обсудили, Маша играла с собакой, Наталья, на удивление, была не агрессивна, даже испекла и принесла какой-то пирог к чаю. Они попили чая, гости ушли. А он свалился спать точно убитый. Проснулся поздно, благо на работу надо было идти на вторую смену…

— Вера наутро не пришла? — спросила Зоя. Она очень хотела помочь Андрею разобраться.

— В том-то и дело, что нет. Правда, она могла остаться работать после дежурства. У них в больнице это в шутку называется «ссучиваться»… то есть отрабатывать сутки.

Зоя с серьезным видом кивнула. Двинятин тоже не улыбнулся давней шутке, придуманному слову, обозначавшему всего лишь «оставаться работать после ночи», не выходя из клиники.

— Ну? И вы ей позвонили?

— Позвонил на мобильный. Она ответила, услышала мой голос, сказала непередаваемо холодным тоном: «Прощай, Двинятин…», у меня аж ухо замерзло — и все. Остальное ты знаешь.

Двинятин стал интенсивно разминать себе шею. У него была такая привычка, когда он хотел, чтобы кровеносные сосуды лучше питали мозг: «Думай, старик, думай! Может,

все дело в какой-нибудь маленькой детали, которую ты упустил!» Он отчетливо помнил, как проснулся с тяжелой головой, стал под душ, приготовил себе омлет из шести яиц. И в начале второго отправился к себе в клинику. Стоп! Что-то не так… Где-то тут не срастается!

— Что вы вспомнили, Андрей? — Зоя подалась вперед.

— Пай, Верин спаниель… Его не было. — Андрей, измученный душевной болью, вспомнил деталь, которая его удивила, но, еще не отойдя от сна, он не придал ей тогда значения.

— Куда же он мог деваться?

— Понимаешь, он не стал будить меня, как обычно, не залез в постель, не обнимал толстыми лапами, как делал это каждое утро… Вот чего не хватало в тот день! И я, собираясь на работу, почему-то решил, что пес так разоспался, что даже не провожает меня к двери.

— Ну да, с ними это бывает, — кивнула Зоя. — Правда, редко. Собака — не человек и не меняет своих привычек ни с того, ни с сего. Вы же знаете…

— Знаю, — угрюмо согласился Андрей. Ему ли, ветеринару с опытом, не знать таких элементарных вещей! Значит?.. — Значит, Вера побывала в квартире рано утром, пока я спал! — воскликнул он. — Она не разбудила меня, а пришла, тихонько забрала Пая и ушла из дому. А позже?.. А позже, когда мы с тобой тут, в ветклинике, принимали четвероногих пациентов, вернулась, собрала свои вещи и поставила точку в наших отношениях. Но, черт побери, почему же?!

* * *

Вскоре после ухода Зуева вернулась из Одессы Вера. Бросила сумку в прихожей, присела на минуту. Навстречу ей белой молнией вылетел Пай. Он каждый день радовался ее приходу с работы, словно она приезжала из кругосветной экспедиции. А тут она отсутствовала несколько дней — целую вечность! Хозяйка сразу же надела на него ошейник, взяла рулеточный поводок и собралась со своим любимцем на прогулку.

Выглянул Юрий, сдержанно сказал:

— С приездом. Хочешь, давай пройдемся вместе?

— Что случилось? — удивилась Вера.

Даже когда он был еще официальным мужем, подобные предложения случались настолько редко, что безошибочно говорили о какой-то неприятности. Однажды у него украли в метро кошелек с зарплатой. В другой раз стащили на рынке паспорт, и он поклялся, что больше никогда не будет делать «бабскую» работу. И как-то в сауне Юрий Иванович Лученко забыл свое обручальное кольцо. Каждый раз после таких своих промашек он демонстративно делал шаги навстречу жене. Вот и теперь он предложил отправиться с Верой и Паем на прогулку вовсе не потому, что ему было приятно это занятие. Просто он знал про Верину сверхчувствительность и надеялся заболтать, чтобы не догадалась об экскурсии по ее комнате.

— Да ничего не случилось, с чего ты взяла? — Он пожал крупными плечами, но почему-то избегал смотреть в глаза.

— Хорошо, пойдем.

Она слишком устала и решила отпустить ситуацию, справедливо полагая, что та разрешится сама собой.

Они вышли из старого двора-колодца и отправились в сторону Андреевского спуска. От Львовской площади за домами петляла замечательная прогулочная дорога над Урочищем Гончары-Кожемяки, проще говоря — Гончаркой. Здесь было необыкновенно хорошо. Художница-весна плеснула на киевские холмы все оттенки зеленого. Кое-где внизу, на Подоле, неясным лиловым пятном доцветала поздняя сирень. Пай обожал гулять в этих местах. Здесь было великое множество меток ушастых собратьев и столько информации для собачьего нюха, что пушистая белая метелка хвоста не переставала радостно вилять.