Онлайн книга «Желать невозможного»
|
Акрошкин подошел к секретарю суда и стал что-то шептать ей, показывая глазами на Флярковского. Иванову показалось: они о чем-то договариваются, и ему стало неуютно. – Спокойно, – шепнул ему Геннадий Павлович, – они хотят вывести вас из равновесия, чтобы вы подумали, будто у них все уже заранее решено. В зале появился судья – мужчина лет пятидесяти со значком заслуженного юриста. Он занял свое место за столом. Тут же к нему подошел адвокат Флярковского. Опять он начал с улыбкой говорить что-то. Судья кивнул ему и показал рукой на место в первом ряду. Олег сидел ни жив ни мертв. Оттого, наверное, что страх перед судом у русского человека передается с молоком матери, сидит где-то глубоко внутри и прячется до того момента, пока человек не окажется в зале, где решаются судьбы – его ли, других ли людей; там, где судят одного человека, а страшно всем. От сегодняшнего решения зависит не только его жизнь, но и будущее еще одного человека – маленького человечка, который не может постоять за себя и сам решить свою судьбу, не знает, что ждет его, а только верит: взрослые люди разумны и добры. Иванов закрыл глаза и прошептал про себя: – Отче наш, иже еси на небеси… И услышал в ответ: – Слушается дело в рамках гражданского судопроизводства по иску граждан Флярковской Дины Александровны и Флярковского Ильи Евсеевича о признании акта об опекунстве гражданина Иванова Олега Богумиловича над несовершеннолетним гражданином Игнатьевым Олегом Борисовичем незаконным и об отмене решения об усыновлении гражданином Ивановым гражданина Игнатьева как противозаконного, принятого без учета наличия у несовершеннолетнего гражданина Игнатьева близких родственников. Судья перевел дух и посмотрел на присутствующих. – У сторон есть для суда какие-нибудь добавления, предложения или ходатайства? – Нет, – произнес Геннадий Павлович, поднимаясь. – Нет, – подтвердил адвокат Акрошкин. – Тогда позвольте еще раз ознакомить присутствующих с исковым заявлением. Судья начал читать. Флярковский слушал спокойно и, казалось, совсем равнодушно, а Иванов начал волноваться. А вдруг судья поверит в то, что состряпал адвокат Флярковского: ведь не сам же Илья Евсеевич сочинял эту чушь. А судья монотонным голосом продолжал излагать версию истцов о том, что гражданин Иванов Олег Богумилович, замещая заведующего отделением кардиологии, используя служебное положение, уговорил больную Игнатьеву Елену Вячеславовну на рискованную операцию, а также фактически вынудил ее составить завещание в свою пользу под предлогом дальнейшей заботы над ее несовершеннолетним сыном Олегом; в результате гражданин Иванов О.Б. получил от гражданки в пользование трехкомнатную квартиру в престижном доме, комфортабельный загородный дом с просторным участком в заповедной зоне Карельского перешейка и наличные денежные средства в размере десяти тысяч евро. Судья закончил чтение и посмотрел на Иванова, словно проверяя его реакцию. Олег не возмущался и старательно делал вид, что все сказанное лично к нему не относится. Слово предоставили адвокату истцов. Акрошкин вышел, посмотрел на Олега и скривился. – Ваша честь, в заявлении коротко, в конспективной, так сказать, форме все сказано точно. Я не буду говорить, насколько аморален этот поступок советского… простите… российского врача и под какие статьи уголовного кодекса он попадает. Адвокат Флярковского сделал паузу, вдохнул и вскинул руку: – Вспомним известные и уважаемые нашим народом имена врачей Николая Ивановича Пирогова, Ивана Петровича Павлова или, к примеру, Сергея Петровича Боткина, самоотверженно изучавшего катаральную желтуху… Он произносил эти слова с таким пафосом и страстью, как будто выступал на многотысячном митинге. Судья постучал по столу. Адвокат Флярковского замолчал и удивленно посмотрел на него. – Адвокат Акрошкин, – произнес судья, – я призываю вас высказываться только по существу дела. – А я и говорю по существу: эти великие люди в гробу сейчас перевернулись, когда узнали, какой у них есть, с позволения сказать, коллега. – Адвокат Акрошкин, я лишу вас слова! – Ваша честь, просто я негодую, находясь в одном помещении с этим человеком, дышать с ним одним воздухом невыносимо. – У вас все? – спросил судья. – Нет, конечно, – вздохнул адвокат Флярковского, – но я не буду растекаться мыслию по древу, а предоставлю слово фактам. И чтобы не быть голословным, попрошу пригласить в зал судебного заседания заявленных нами свидетелей. Прошу начать с Грецкого Аркадия Яковлевича. Секретарь суда подошла к двери и, приоткрыв ее, крикнула: – Вызывается свидетель Грецкий! Аркаша осторожно вошел в зал, видимо, сразу заметил Иванова и стал смотреть на судью. Его попросили назвать себя и место проживания. Потом предупредили о даче заведомо ложных показаний. – При чем тут это? – удивился Грецкий. – Ведь мы не в уголовном суде. Олег заметил, что Аркадий явно нервничает. Судья разрешил Акрошкину задавать вопросы своему свидетелю. – Расскажите суду, Аркадий Яковлевич, об обстоятельствах рассматриваемого сегодня дела. – О деле я ничего толком не знаю. Скажу только, что находящийся в этом зале гражданин Иванов Олег Богумилович замещал меня на должности заведующего отделением в период моего пребывания в плановом отпуске. Я ему передал все дела, познакомил с историями болезни и показал больных. И он встретил больную Игнатьеву. – То есть вы хотите сказать, что они и прежде были знакомы? – Видимо, были, хотя при первой встрече не узнали друг друга. А потом врач Иванов вспомнил, что они с ней в школе учились, но после школы не виделись больше. – Находящийся здесь Иванов проявлял еще как-то интерес к больной? – Точно сказать не могу. Скорее всего, он проявил интерес к исходу операции, потому что несколько раз спрашивал, насколько вероятен летальный исход. И… Аркадий умолк, не решаясь, видимо, выдавать чужую тайну. – Скажите правду, не скрывайте, – воодушевленно подсказал Акрошкин. Грецкий произнес с грустью в голосе: – Он интересовался: будет ли действительна доверенность или завещание, если ее заверит не заведующий отделением, а лицо, его замещающее? Это была ложь. Олег никогда не спрашивал Аркашу об этом. И сейчас в волнении он схватил Геннадия Павловича за руку, но тот шепнул ему: – Успокойтесь: пусть врет дальше. – Вы уверены? – воскликнул адвокат Флярковского, обращаясь к Аркадию, глядя при этом на судью. – Честное слово даю, – вздохнул Грецкий. И, повернувшись к Иванову, сказал: |