Онлайн книга «Корректировщик истории»
– Вообще я как раз не одна, но это значения не имеет. А Сан Саныч мне звякнул, предупредил. Женька разогнулся и замер – из кухни вышла девушка, тоже босая, в красной рубашечке, которую и рубашечкой называть было преувеличением. В маленьком пупочке светился яркий камешек, и вся девчонка словно светилась – ну до неправдоподобия хорошенькая куколка. Даже взъерошенные прядки короткой платиновой стрижки сверкали и искрились. – Добрый вечер, – вежливо поздоровался Женька, совладав с шоком. – Ой, мальчик! – волшебное создание улыбнулось. – Брысь к музыке, – сказала Катрин. Девчонка зашлепала по длинному коридору, оглянулась. Из комнаты выглянул темноволосый парень, обнаженный по пояс, в одних джинсах. – Кать… – с чувством сказал Женька, вешая ветровку на древнюю вешалку. – Ты извини, пожалуйста, а? – Пустое, Земляков. У меня законный выходной. Что хочу, то и делаю. И фиг кто мне помешает. Иди на кухню… На расшатанном столе стояла литровая бутылка джина, тоник. В пиалах красовались орешки и миниатюрные маринованные огурчики. Бокалы со следами губной помады. Катрин сполоснула один из сосудов над старинной раковиной. – Падай, Жень. На обстановку внимания не обращай. Квартирка съемная, но я как-то здесь прижилась. На молодежь внимания тоже не обращай, они мешать не будут. Женька кивнул. Парень был явно постарше самой хозяйки – темноволосый, в меру накачанный, спортивный. К таким командирша явно благоволила. Зашипел тоник. Катрин качнула бокалом: – С возвращением. Женька глотнул холодной жидкости, вдохнул хвойный аромат. Как там, у Артюховки. – Кать, мне, наверное, алкоголь не нужен. – Это не алкоголь. Просто напиток, мне нравится, – Катрин медленно поцедила джин с тоником, отставила бокал. – Накачивать я тебя, Женька, не буду. Не нужно, да и не поможет. Ничего нам с тобой не поможет. Только пара дней здешнего кисельного бытия, и всякая фигня, скрашивающая жизнь. Я когда первый раз вышла, сидела как дура, слезы лила. – Да ладно, что ты меня утешаешь, – обиделся Женька. – Какие тут утешения? Поплакала. Хотя опыт у меня был. Но в «кальку» ходить – это иное. Возвращаться – вообще… Дерьмо пополам с облегчением. Каким-то глобальным власовцем себя чувствуешь. И не веришь ни во что на свете. – Точно, – Женька взял оливку, принялся рассматривать. – Кать, мы там были или нет? – Вопрос философский. Возможно, мы там и остались. В окопе, в подвале, под танком. Это же «калька». Все может быть. – Нет. Это они там остались: разведчики и лейтенант Костя, тетка Наталья, батальон в Госпроме. Девчонка та, осколком чикнутая. Варварин. Все там остались. Навсегда. – Ну, это слишком пессимистичная точка зрения. Большинство, несмотря на все, выжило. Победу отпраздновало. – Думаешь? – пробормотал Женька. Катрин взяла бутылку: – Нет. Не думаю. Мертвых всегда больше, чем живых. Есть такой необъяснимый парадокс мироздания. С другой стороны, когда-то мы все без исключения отправимся к хорошо знакомым людям. Полагаю, ТАМ никаких границ между «кальками» не существует. – Здорово, – Женька лизнул оливку. – Значит, вопрос философский? – В общем, несомненно, философский и отвлеченный. Но все равно тоскливо. Знаешь, сожгли наш «танчик». На шоссе они с немцами столкнулись. – Эх… Отличные бойцы были. Кать, плесни глоточек. Чистый джин жарко скользнул в желудок. – Война есть война, – Катрин хрустнула огурчиком. – Мне Варварин рассказал, только я, дура, не спросила, как фамилия танкиста Бориса была. – Зверенко его фамилия, – сказал Женька. – Я с ним немного поболтать успел. Из Ейска он родом. Зверенко или Свиренко – я толком не расслышал. – Ой, блин! – начальница зажмурилась. – Вот я идиотка! Знакомое же лицо. Очень даже похожи. Точно – брат или племянник. Вот дура! Я же с его родственником когда-то дружила. Тьфу, черт! Странное дело, нужно будет попросить просчитать вероятность. Понимаешь, в разных «кальках» то с чьими-то родственниками, то с однофамильцами сталкиваешься. Должна существовать закономерность какая-то. – Я думал, ты в танкиста немножко втюрилась, – ляпнул Женька. – Романтик ты. Выдумываешь. Нет, я однолюбка, правда, морально разложившаяся, – начальница улыбнулась. – А у тебя как, с этой, как ее – с Ириной? – Я ее там вспоминал, – пробормотал Женька. – Это что-то значит? – О, это значит бесконечно много. Или абсолютно ничего не значит. Хочешь циничный совет? Вспоминай девушку либо в момент эрекции, либо вовсе не смей забывать. – Замечательный совет. Осталось только определиться, в какую категорию Иришку пристроить. – Нет ничего проще, – Катрин взяла со стола мобильный телефон. – Номер помнишь? Вот, это уже о чем-то говорит. Звони, и сразу поймешь, в какую виртуальную папку знакомство отнести – «Деффки» или «Моя». – Безумно как-то и категорично, – неуверенно пробормотал Женька. – Я вообще безумная особа. Неправильная. – Ал-лоу, – рассеянно отозвалась Иришка. – Это я, Джогнут. Не спишь? – Ой! – было слышно, как скрипнули знакомые пружины тахты. – Жень, тебе позвонить дали? Ты в Москве? Я в воскресенье к тебе хотела… Женька глянул на начальницу, слушающую с откровенным интересом, – та великодушно кивнула. – Ир, я тут вроде как в увольнении, – осторожно сказал Женька. – В смысле на свободе. – Ой, может, я подскочу? – теперь уже в голосе девушки звучала неуверенность. – Можно? – Было бы здорово, – сказал Женька, глядя на начальницу, – та насмешливо улыбалась. – Якиманка, 37. Только я не знаю, сколько я здесь смогу… – Так я сейчас выскочу… – Пусть на этот номер звякнет, – сказала Катрин. – Встретим. – Это кто? – с ужасом прошептала в трубку Иришка. – Мой командир. Я совершенно официально в увольнении… Женька вернул телефон. Отчего-то смущение накатило. – Ну? Каков каталожный номер? – Катрин плеснула себе еще можжевеловой жидкости. – Что ты смеешься? – жалобно спросил Женька. – Действительно здорово, что она приедет. Мне хочется на нее посмотреть. Пока не забыл. – Если хочется – это нормальное естественное желание. С лечением и профилактикой можно повременить. – Злая ты все-таки. – Вот с этим спорить не буду. Так, Евгений, чтобы ты с девчонкой зря не катался, заедете на вокзал. Там кассы круглосуточные. Мой паспорт возьмешь, копия твоего у меня тоже болтается. Деньги дам. Купишь два «купе». Хватит нам в общем транспорте таскаться. |