Онлайн книга «Площадь Магнолий»
— Вы мне завесили три фунта лука, а не четыре, — недовольно заметила покупательница. — Между прочим, Нелли Миллер говорит, что к концу месяца ее племянник вернется домой. Кристина машинально добавила в емкость лука. — Я знаю. Замечательная новость! Мысли ее по-прежнему вертелись вокруг поездки в Германию. Удастся ли ей достать денег? Получит ли она разрешение властей? Да и хватит ли у нее духу вернуться в страну, с которой у нее связаны такие печальные воспоминания? — По-моему, вы напрасно грустите, — заметила покупательница. — Кое-кому досталось в войну не меньше, чем вам. В том числе и Гарольду Миллеру. — Гейдельберг! Ты это серьезно, Кристина? Ты действительно хочешь туда поехать? Нет, я в это не верю! От изумления Кейт выронила картофелину, которую чистила. Кристина сняла со стула игрушечный вагончик и села. — Я говорю вполне серьезно! По-моему, это разумный шаг. Ведь именно там мы жили, поэтому родные стали бы искать меня в первую очередь в Гейдельберге. Возможно, какие-то их следы мне удастся найти в тамошних архивах, если, разумеется, они сохранились. Кейт медленно вытерла руки о фартук. Когда Кристина только приступила к розыскам, она отнеслась к этой затее с пониманием и сочувствием. Но со временем Кейт стала замечать, что Кристина лелеет надежду разыскать не документы, подтверждающие трагическую гибель мамы и бабушки, а их самих, живых и здоровых. В это она не верила и не желала обнадеживать подругу, чтобы потом не чувствовать себя виновницей ее глубочайшего разочарования. Хрупкая от природы Кристина сильно осунулась, под глазами у нее залегли темные круги, лицо стало пугающе бледным. Она могла и не перенести ужасного известия. Тщательно подбирая слова, Кейт промолвила: — Папа рассылает запросы повсюду, куда только можно. Если понадобится, он напишет и в Гейдельберг. Положись на него, Кристина. Так будет лучше. Девушка отчаянно замотала головой, и ее темные шелковистые волосы упали на лоб. — Нет! Я сама туда поеду! Я должна их найти! Они живы, так подсказывает мне сердце. Кейт покосилась на настенные часы — половина шестого. Леон мог вернуться с работы не раньше чем через час. Но сомнительно, чтобы ему удалось переубедить Кристину. Только Карл имел на нее влияние. — Давай прогуляемся! — предложила Кейт. — Пройдемся по пустоши до Гринвича и навестим папу. У него могут оказаться какие-то новости для тебя, и вы обсудили бы с ним твою идею. Не дожидаясь ответа, Кейт сняла фартук. — Дейзи играет с Розой и Верил, но Мэтью и Луку нам придется взять с собой. Она открыла дверь черного хода и позвала мальчишек, игравших на заднем дворе. — Ты надеешься, что Карл отговорит меня от этой затеи? — догадалась Кристина, когда они вышли из дома. — Да, — призналась Кейт, толкая коляску с Лукой по тротуару и поглядывая на Мэтью с Гектором, чинно идущих рядом. — Не стану скрывать, мне не нравится твоя затея. На тебя вновь нахлынет весь пережитый ужас, может произойти нервный срыв… — От ужасных воспоминаний мне никогда не отделаться, — заметила Кристина и откинула непослушную прядь со лба. — Ты ведь еще не знаешь, как отнесутся к этому люди! — воскликнула Кейт, теряя терпение. — Как можно добровольно возвращаться в страну, которая пыталась истребить всю твою нацию? — Но там все еще могут жить мои родственники, — возразила Кристина. Они пошли по пустоши, поросшей упругой травой, в направлении Пойнт-Хилл, откуда можно было лицезреть, поворачиваясь из стороны в сторону, доки, дворец Александры, английский парламент и Сити. Эта величественная панорама всегда наполняла сердце Кейт гордостью за свой город. — Но ведь Гитлера нет в живых, а Германия оккупирована войсками союзников. Мне ничего не грозит! — уверенно заявила Кристина. — Мамочка, пошли через Гринвичский парк! — воскликнул Мэтью и потянул Кейт за подол юбки. — Я хочу посмотреть на оленя! Лука беспокойно завозился в коляске, недовольный тем, что его, уже трехлетнего, в нее посадили. — Через парк-то мы, может, и пойдем, но на оленя посмотрим как-нибудь в другой раз, сейчас у нас нет на это времени, — сказала Кейт. Упрямство Кристины вызывало у нее досаду. Ведь известно, что гражданским лицам не разрешено посещать Германию. Туда допускаются только военные или официальные лица. — А папа Леон возвращается домой через парк? — громко спросил Мэтью, стараясь привлечь к себе внимание мамы. — А мы с ним встретимся? Он пойдет с нами к прадедушке? — Да, если только он попадется нам на Пути. Почему бы вам с Лукой не загадать, кто из вас первым его увидит? — Значит, я могу побежать вперед, навстречу папе Леону? — оживился Мэтью, позабыв об олене. — Но Лука не сможет бежать вместе со мной, он ведь сидит в коляске. А правда, что на коляске возят только маленьких детей? Значит, Лука еще маленький? Он еще ребенок? — Я не ребенок! Мне уже три годика! — закричал Лука и возмущенно затопал ножками. Две проходившие мимо дамы среднего возраста замедлили шаг, и одна из них с деланным ужасом воскликнула: — Какой ты, оказывается, сердитый! Если будешь так вести себя в парке, тебя заберет леший! Лука перестал визжать и недоуменно вытаращил глазки. — А кто такой «леший», мама? — Какие у него симпатичные кучерявые волосики! — восторженно воскликнула дама, умиленно улыбаясь Кейт. — Он больше похож на девочку, чем на мальчика. Темнокожие дети все очень симпатичные. Он, наверное, сиротка из приюта доктора Барнардо? Вы везете его на прогулку? Вежливая улыбка сползла с лица Кейт. — Нет! — резко сказала она. — Он не сиротка из приюта. — Он просто куколка! — подала голос вторая незнакомка, затем, бесцеремонно потрепав мальчика по головке, наклонилась над коляской и противным тоненьким голоском засюсюкала: — И кто это у нас такой славненький? Кто это такой сладенький, как шоколадка? Как зовут нашего арапчонка? Как зовут нашего кукленка? Кейт резко отстранила женщину. — Его зовут Лука. И он не сирота, а мой сын! Вне себя от ярости, она покатила коляску дальше по дорожке парка, настолько быстро, что Мэтью и Кристине пришлось догонять ее бегом. Удивленный и расстроенный Мэтью спросил, поравнявшись с мамой: — Что случилось? Почему тетя назвала Луку «арапчонком»? Отчего ты разозлилась? И зачем… Кейт остановилась, поставила коляску на тормоз и обняла сына. — Эта тетя плохо воспитана и говорит глупости. — Она заглянула Мэтью в глаза. — Запомни сынок: ты должен одергивать каждого, кто посмеет называть Луку подобными словами. Даже если кому-то покажется, что он мило шутит. Иначе этот человек не поймет, что он унижает твоего брата. Его имя Лука, и только так следует к нему обращаться. И никакой он не «кукленок», не «арапчонок» и тем более не «шоколадка». |