Онлайн книга «Корпорация "Винтерленд"»
|
— На Роми Малкаи. Черт! — Так ты его помнишь? — спрашивает Болджер. — Конечно помню. Еще бы! — Нортон медлит. — Ясно. Значит, старый хрыч еще не сыграл в ящик? — Нет, как раз наоборот: живее всех живых. — Болджер стучит пальцем по голове. — Во всяком случае, наверху. Мы ворошили дела давно минувших дней. — Ясно. Роми Малкаи и Лайам Болджер. Целая банда. Нортон опять качает головой. Они были среди первых, с кем он вел дела. По странному стечению обстоятельств он в некотором роде до сих пор ведет с ними дела. — Он рассказал мне парочку занятных историй, Пэдди. — Неужто? — Представь себе. Парочку очень занятных историй. Болджер уходит на паузу. Но Нортон срывается. С него достаточно. — Ладно, Ларри, — произносит он, — переходи уже, мать твою, к делу. Мне не очень нравится, что ты меня сюда затащил. Ты не единственный занятой человек на земле, так что давай. В чем дело? — Дело во Фрэнке, — говорит Болджер и становится пунцовым. — Дело в Данброган-Хаусе. И в тебе. — О чем ты? — Я сделал пару звонков, — Болджер указывает на стол, — поговорил с людьми, сверил кое-какие факты. Фрэнк не считал, что участок, на котором размещалось поместье Данброган-Хаус, нужно было переводить в другой вид собственности, так ведь? Он же из-за этой земли хай тогда поднял. — Болджер приостанавливается. — И стал конкретной проблемой, — он опять делает паузу, — для владельца стопятидесятиакрового участка. А владельцем был не кто иной, как ты. Нортон закатывает глаза. Болджер поднимает вверх палец: — Нет-нет, Пэдди, не торопись. Ты купил его у отца Мириам за пару тысчонок, а после перевода в другой вид землепользования перепродал за четверть, на хрен, миллиона. На этой сделке ты сколотил, блин, состояние. Она тебя вывела в люди, она… — И что с того, мать твою?.. — взрывается Нортон. — Она… — Она была совершенно законной. Это все, что можно о ней сказать. Банальная сделка по продаже земли. У меня таких были сотни. Что в ней?.. — Фрэнк разбивается за считаные дни до заседания окружного совета по этому вопросу — заседания, которое он обещал сорвать? Ну же! — Ларри, не пошел бы ты куда подальше! Честно! У тебя совсем уже крыша поехала. У Нортона раскалывается голова. — Не поехала, — говорит Болджер. — Не поехала. — Он разворачивается и хлопает ладонью по столу. — Тогда случилось нечто странное, Пэдди, и сейчас происходит то же самое. Тот паренек, который подкатил ко мне на днях в «Бусвеллзе», — я знаю, кто это. Это ребенок, переживший катастрофу. Марк Гриффин. Это мог быть только он. Я было подумал, что это журналист какой-нибудь пытается сварганить очередную байку, но пару часов назад, — он указывает на телефон, — мне позвонили. И знаешь откуда? Из полиции. Ребята установили личность второго парня, который лежит в сент-фелимовской реанимации. После этой вчерашней бучи — заварухи в Черривейле. В девять часов уже объявят в новостях — Он снова делает паузу, видимо, чтобы информация лучше усваивалась. — И знаешь, кто это? Сказали, что он очень плох и может не выжить, но это он, Пэдди. Марк Гриффин. Нортон долго и пристально смотрит на Болджера. — Что говорят полицейские? — в итоге произносит Пэдди. Болджер отвечает столь же пристальным взглядом. Он медлит, а потом отвечает: — Говорят, что этот склад принадлежал ему. Что у него свой небольшой бизнес. Говорят, что, возможно, ему просто не повезло. Оказался не в то время не в том месте. — Типа случайная жертва? Болджер кивает: — Типа того. — Но не вспоминают… кто он такой, что он… — Нет. — Хорошо, — говорит Нортон. Он пялится в пол, соображает. — Хорошо. Да и с чего бы? Это же случилось так давно. Если он сдохнет, никому и в голову не придет связывать эти истории, ведь так? — Эй, Пэдди, погоди-погоди… ради всего святого, что ты там бормочешь? Нортон все так же пялится в пол. — А даже если кто-то попытается связать их, — говорит он практически самому себе, — даже если какой-ни-будь пытливый репортеришка докопается… Что выйдет? Очередной любопытный фактец с приятным желтоватым привкусом? — Он приостанавливается. — Без смысла и дальнейшего развития… если только не… Нортон слышит за спиной деликатное постукивание, скрип и затем подобострастный мужской голос: — Мм… господин министр, простите, но… — ВОН! И дальше снова скрип — в обратном направлении. Болджера бьет дрожь; он отступает на несколько шагов и опирается о стол: — Если только не?.. — Успокойся, Ларри. — Если не что? Нортон вздыхает: — Если только ты не перестанешь задавать вопросы о смерти Фрэнка. Комнату заполняет тишина. Она растекается, как ядовитые пары, залезая в каждую щель и каждый угол. — Но, Пэдди, — в итоге умудряется выговорить Болджер; он подается вперед, он умоляет, — ты забываешь: он был моим братом. Нортон морщится, подносит руку к голове. Потом без объяснений встает, пересекает комнату. Проходит за стол и начинает по очереди открывать все ящички. Роется, что-то ищет. Болджер, по-прежнему стоящий перед столом, разворачивается и восклицает: — Пэдди, что ты делаешь? — У меня голова раскалывается, — отвечает Нортон. — Мне нужно… Он вытаскивает из ящика пачку панадола. Подходит к полке со стаканами и «Баллигованом» [67] . Открывает одну бутылку. Возится с панадолом, закидывает в себя сразу четыре таблетки. Запивает их долгим и мощным глотком. Ставит бутылку на полку и несколько раз крутит головой. Закончив, возвращается в центр комнаты и поворачивается к Болджеру. — Значит, так, — произносит он и на секунду закрывает глаза. Потом сразу открывает их. — Перед тобой стоит несложный выбор. Ты можешь либо продолжить в том же духе и задавать вопросы. Что случилось тем вечером, пил ли он, заставили ли его выпить и так далее. Можешь пойти по этому пути, нарыть говна двадцатипятилетней давности и преподнести его СМИ на тарелочке. — Он задумывается. — Или можешь выбрать другую дорогу: для этого нужно будет всего лишь выйти через эту дверь и принять свою судьбу. Ты сможешь прийти во власть и управлять страной лет пять, а может, десять. Сможешь дать стране перемены, сделать мир лучше, наладить систему здравоохранения, расширять инфраструктуры. Ты будешь вхож на Даунинг-стрит и в Брюссель, будешь заседать в Совете Безопасности ООН, угощаться ужинами в гребаном Белом доме, да мало ли что еще. Но поверь мне, Ларри, — он угрожающе качает пальцем, — и то и другое не получится. |